КАК ОНИ РАЗВЛЕКАЛИСЬ

Времяпрепровождение в старом Ростове

Заглянем в старый, добрый, такой уютный XIX век. В том дотелевизионном, домагнитофонном, досамолёт ном мире, где так мало путешествовали и так недолго жили (мужчина в 45 лет считался стариком), - в этом мире, казалось, люди должны были умирать от скуки и тоски!

Но этого не происходило. В старом Ростове народ умел веселиться вовсю, хотя и на свой лад. Были и ночные клубы с публичными домами, варьете и совсем уж неприличные кафе-шантаны. Громоздкие механические «музыкальные машины» стояли в трактирах и в очень немногих богатых частных домах. Эти устройства надо было заводить большим ключом. Под такую музыку танцевали. Ростовцы так и говорили: «Пройдемся под машину», «Потанцуем под машину». Зато почти безраздельно царила музыка живая. Если сейчас в российском быту поют мало и плохо, то тогда пели очень много и хорошо. Причём, пели абсолютно все возрасты, сословия и национальности. (Одна из причин такого явления - всеобщее распространение церковных народных хоров разных конфессий. Редкий человек не проходил эту школу, хотя бы в детстве). Процветал богатейший городской фольклор, например, отдельно взятый цикл песен ростовских парикмахеров или особые песни приказчиков, проституток, драгилей.

Мелодии еврейских кварталов перемежались с ещё более унылыми армянскими, а греческий «Венизелос» смешивался с итальянской «Лавелиттой». (Итальянцев в тогдашнем Ростове было, пожалуй, не меньше чем армян). Так пела ростовская улица.

С появлением граммофонов картина ещё долго оставалась прежней, и ростовский фольклор зачах лишь в 1930-х годах, в эпоху всеобщего страха и подозрительности, когда горланить у себя во дворах стало небезопасно. (При сталинщине, как известно, жестоко преследовали даже безобидных шарманщиков - коммунистические власти боялись неконтролируемого репертуара. Какой уж тут фольклор!).

Первый кинематограф («электробиограф») появился в Ростове в 1897 году. Представьте себе пыльный зальчик со скрипучими стульями и тапёра, колотящего по клавишам старенького пианино. Однако в нашем городе первые киносеансы обставлялись весьма помпезно, проходили в присутствии градоначальника. Первый постоянный ростовский кинотеатр «Олимп» был просто шикарным! Помещался он в красивом особняке, выстроенном в модном тогда стиле «сецессион». Внутри - бархатные кресла, позолоченные бра, дорогая обивка стен. Киноаппарат был на весь город один, поэтому смены частей кинофильма занимали 3-4 минуты, сеанс растягивался часа на два.

Промежутки между частями заполняли куплетисты, фокусники, конферансье. Фильм озвучивал хороший оркестр. Мероприятие считалось престижным, но впоследствии демократизировалось так, что цена билета упала до трёх копеек. Понятно, что через пару лет высшее общество стало гнушаться кинематографом (равно как до этого цирком и балаганом), поскольку на просмотр «фильмы» валили толпами окраинные мещане, прислуга и рабочие.

На другом полюсе были суперэлитарные «собрания Ростово-Нахичеванского общества любителей изящных искусств», которые «имели быть» в самом красивом здании города - особняке присяжного поверенного А.В. Петрова на Пушкинской (ныне Музей изобразительных искусств). Собрания эти посещали и самые богатые и одновременно самые культурные люди Ростова. Собирались, чтобы добросовестно и благопристойно поскучать под аккомпанемент выступлений классических квартетов или под утончённые разговоры на интеллектуальные темы. Как сказал поэт: «Серьёзных лиц густая волосатость и двухпудовые, свинцовые слова - позитивизм, идейная предвзятость, спецификация, реальные права...»

Часто музицировали и декламировали сами участники собраний. Иногда в изысканных залах петровского особняка устраивались балы. Чинные и сдержанные танцы нередко прерывали котильоны-игры и непредсказуемые розыгрыши, о содержании которых заранее знал только распорядитель бала. Тогда солидные и бородатые люди с цепочками на почтенных животах (адвокаты, биржевики, фабриканты, землевладельцы) вдруг превращались в детей и начинали азартно перебрасываться с дамами бумажными шариками, норовя попасть за корсет (котильон «Англо-бурская война») или скакать по всему залу, ловя уважаемых дам под мышки под видом невиннейшей игры в какой-нибудь «китайский волчок». Бывало даже, что раскатывали под хохот присутствующих яйцо на паркете... носом! Модные журналы того времени каждый год выдумывали всё новые и новые «фигуры котильона».

А ещё в богатых домах часто устраивали «живые картины», преимущественно на античные темы. Это был единственный вполне пристойный повод для порядочной женщины полуобнажиться (!) под взглядами публики.

Только тогда присутствующие могли открыть, что у той или этой особы имеются весьма красивые ножки. (На длину ног тогда не так обращали внимание, как сейчас. Гораздо больше ценилась «благородная форма»).

Делались «картины» так: на домашней сцене отодвигался самодельный занавес, и приглашённые видели хозяйку дома и её подруг в коротеньких полупрозрачных туниках и хитонах, с открытыми выше колен ногами и совершенно без корсетов! Они соблазнительно застывали в античных позах. Длилось это не более 1-2 минут.

Оперетта тоже считалась... эротическим зрелищем, хотя и вполне дозволенным. Просто на неё не принято было водить детей - из-за обилия на сцене открытых ножек, сетчатых чулочков и мелькающего в канкане кружевного белья. Особо эротическими произведениями считались «Корневильские колокола» и все французские водевили. Доходило до того, что офицеры расквартированного в Ростове 136-го Пехотного полка брали с собой в оперетку полевые бинокли... ради более детального изучения опереточных див.

Их можно понять. Женские ножки были тайной. Их видел только муж или любовник. Зато красота рук, плеч ценилась несравненно больше, чем в наше просвещённое время. Но это уже тема для отдельного разговора.