ШАРМАНЩИКИ

Вообще-то изобрели шарманки во французской Савойе, и назывались эти устройства так потому, что первые из них могли исполнять только одну мелодию - песенку «Шарман Катрин», модную на заре XIX века.

Конструкция шарманки - это маленький воздушный орган, где звучание возникало от циркуляции воздуха в медных трубочках. Крутанёшь ручку - и из ящика польется поток хрипло свистящих звуков, комбинации которых образовывали спотыкающуюся простенькую мелодию. Впоследствии в каждой шарманке научились «программировать» до пяти различных мелодий.

Шарманки в России были трёх типов: так называемого русского строя, итальянского и австрийского. Итальянский тип, самый старый, представлял собой лакированный ящик, непременно разрисованный видами Везувия и Венеции. Австрийский - с видами Тироля. Часто наверху австрийской шарманки танцевали две автоматические куклы, приводимые в движение той же ручкой. Русский «аппарат» отличался наибольшей простотой, надежностью, компактностью и легкостью (импортные бывали так тяжелы, что их порой возили в особой тележке). И репертуар отличался. Вместо вальсов, маршей и неаполитанских мелодий русская шарманка была настроена на «жалостные песни», такие как «Разлука ты разлука», «Догорай, моя лучина, догорю с тобой и я...», «Вся жизнь моя, как сон тяжелый...», «Маруся отравилась...» и т.д. В памяти старожилов отразился и чисто ростовский мотив: «Так жизнь проносится, а счастья нет и нет. Уж тело просится на Братское от бед. От бед сокрытися и там, и только там лишь находитися, поближе к мертвецам...» (Автор стихов П.Н. Носков).

У всех шарманщиков была своего рода униформа. Те, кто забредал на юг России из так называемого Западного края (западных приграничных губерний), носили непременно чёрный картуз, а их ботинки были щегольски начищены, даже если разваливались на ходу. Это тип шарманщика-щеголя, описанный Глебом Успенским. Русские шарманщики носили перенятые у итальянских странствующих музыкантов шейный галстук-платок и обязательно широкополую шляпу, в которую так удобно было собирать мелочь.

Шарманщики редко странствовали в одиночку. Чаще всего их сопровождала ученая обезьянка, одетая по традиции в турецкий костюм с красной феской. Обязанностью обезьянки было «показывать комедь, как пьяный мужик валяется», как «солдат с ружьём ходит» и т.п. Обезьянка после выступления обходила публику, держа в лапках шляпу хозяина. Реже спутниками русских шарманщиков бывали попугай или дрессированные собачки, одетые опять-таки по давней традиции в русский сарафанчик.

Первую шарманку на Дон завезли не какие-нибудь странствующие музыканты, а миллионер-помещик Поляков (по имени которого назван под Таганрогом поселок Поляковка - это бывшее имение г-на Полякова). Было это в далеком 1845 году, когда, по сведениям исто рика-музыковеда Л. Бардахчиевой, крепостной мастер Полякова Архип Тарасович Пивоваров сделал предельно облегчённую копию заморского музыкального ящика - так, что его было легко переносить. За это в 1850 году Пивоваров получил вольную. Он переехал в Азов и быстро поставил на поток производство русских шарманок. Ученик Пивоварова, некий Стененко, перевёл мастерскую (уже ставшую небольшой фабрикой) в Нахичевань- на-Дону, где в 1900 году выкупил большое подворье на 9-й линии. Фабрика к тому времени была известная, изготовляющая не только шарманки, но и 25-пудовые стационарные установки, заменявшие 15-20 музыкантов. Предназначались они для трактиров, ресторанов, цирков и каруселей. Появились и частные заказчики. Самый известный из них - проживавший в Таганроге Ипполит Ильич Чайковский, родной брат композитора. Он заказал для своего особняка (что и сейчас стоит на Депальдовском спуске около солнечных часов) огромный домашний органоркестрион, исполнявший 40 музыкальных пьес его всемирно известного брата. Назывались стационарные агрегаты не только «оркестрионами», но и «музыкальными заводными машинами», или попросту «машинами». В народе говорили так: «Завернём, Ванька, в трактир, выпьем, погуляем, под машину попляшем».

Впрочем, ростовские гуляки плясали под «машину» в 1870-х, а к началу XX века комнатные оркестрионы вышли из моды. К 1917 году в ростовских трактирах не осталось ни одного. Громоздкие агрегаты просто не выдержали конкуренции граммофонов.

Шарманочная эпопея кончилась позже, к началу 30-х годов, когда странствующих шарманщиков власти стали преследовать, как «нетрудовой элемент», а главное - из боязни совершенно не контролируемого репертуара. Их музыкальные ящики сотнями ломали и сжигали во дворах НКВД. До нашего времени чудом уцелели единичные экземпляры, хранящиеся ныне в Ростовском краеведческом музее.