ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

«Если трамвай на рельсах стал - под него еврей попал...». Эта старая песенка вполне могла родиться не в одной Одессе, но и в Ростове, который до революции мог числиться едва ли не третьим среди самых «еврейских» городов России после Одессы и Бердичева. Наш город считается священным для евреев-хасидов всего мира, потому что здесь похоронен один из главных еврейских святых - пятый рэбе Шолом Дов-Бэр Шнеерзон, а также благочестивый Авраам-Хаим Беньяминович-Исар Каценеленбоген.

Много евреев было также в Таганроге и почему-то в Азове, зато в Новочеркасске их можно было пересчитать по пальцам, а во всей остальной Области Войска Донского - вообще ни одного. Почему так сложилось?

Да всё потому, что Ростовский уезд (с городом Таганрогом и посадом Азовом) входил чужеродным административным вклинением в донские земли, числясь прежде частью... Екатеринославской губернии. А сама эта Екатеринославская губерния находилась в так называемой «черте оседлости» для евреев, где им жить можно было без ограничений. В других губерниях (кроме украинских и белорусских) большинству евреев жить строго воспрещалось. Так получилось, что в 1887 году Ростовский уезд вошёл в состав Области Войска Донского, а донские атаманы получили в наследство в качестве подданных всех евреев, живших в упомянутом уезде.

Вот так Ростов обильно пополнил евреями и без того многонациональную семью донских народов (кстати, быть евреем в царской России означало быть иудеем по вероисповеданию. Если человек переходил в другую религию, официально он быть евреем переставал).

В самом Ростове евреи предпочитали жить компактно, преимущественно в четырёхугольнике нынешних Газетного переулка. Ворошиловского проспекта, улиц Набережной и Социалистической. Это было, условно говоря, гетто, но добровольное. Соплеменники просто сами старались кучковаться поближе друг к другу. В этом районе (кстати, едва ли не самой старой части городской застройки посткрепостного периода) у евреев были синагоги, школы, склады, магазины.

Была у евреев и особая больница (правда, за пределами гетто - на углу Богатяновского и Никольской (нынешней Социалистической). Она прямо так и называлась официально: Ростовская Александровская еврейская больница. При ней была синагога - для отпевания умерших. Причём здание этой синагоги уничтожили совсем недавно - в 1990-91 годах.

Наши евреи имели немало магазинов, в том числе и на Садовой. Им принадлежали почти полностью торговые ряды на Старом базаре (между улицами Станиславского и Московской). Ростовские евреи сосредоточили в своих руках всю торговлю книгами, бумагой, музыкальными инструментами, лаками и красками. К 1913 году в городе было два еврейских кладбища (осталось одно), четыре синагоги (осталась одна) плюс одна синагога в Нахичевани (не сохранилась). Кроме синагог имелась куча еврейских молитвенных домов - общины «Аскеназ», «Бет-Колеш», «Агудас Исраэль» и т.д.

Самое интересное, что ростовские евреи были мало похожи на нынешних. Среди них было далеко не так много людей с высшим образованием и вообще интеллигентов. Зато хватало представителей так называемого «еврейского пролетариата», «еврейского рабочего класса» (в Ростове было даже сильное отделение партии СЕРП - Социалистической Еврейской Рабочей Партии). «Еврейский пролетариат» состоял из сапожников, жестянщиков, старьевщиков, мусорщиков, драгилей (возчиков), слесарей, (Возможно, само слово «слесарь» происходит от немецко-еврейского, то есть идиш, слова «шлоссер» - мастер по замкам). По этому поводу историк еврейства Г. Богров не без горечи замечал: «Многие изъ потомковъ славныхъ когановъ (еврейских предводителей. - Прим, автора) занимаются самымъ грубымъ физическимъ трудомъ или извознымъ промысломъ».

Было также много мелких ремесленников - переплетчиков, часовщиков, портных. Самыми «еврейскими» профессиями считались фармацевт и зубной врач. Опять же как в старой песенке: «К примеру, взять зубных врачей. Тут еврей и там еврей. Евреи, евреи, кругом одни евреи...» Толковое объяснение этому даёт в своих мемуарах Александр Вертинский: «Куда мог пойти учиться еврейский мальчик в царское время? В гимназиях был установлен для еврейских детей строго ограниченный процент. В университетах и технических училищах - тоже. В больших городах и столицах евреи без высшего образования или высокого имущественного ценза могли жить только в определённых районах. Учившимся же в зубоврачебных школах и на курсах фармакологии жить здесь (в большом городе - Прим, автора) разрешалось. Вот почему почти все еврейские юноши были фармацевтами, а все эти красивые девушки, в которых мы влюблялись... ученицами зубоврачебных школ».

Кстати, некоторые русские черносотенцы пресерьезно доказывали, что евреи и еврейки специально идут в зубные врачи, чтобы под этим предлогом побольше мучить православных людей!

В самом деле, визит к дантисту в начале XX века был актом великого мучения, добровольной пытки и великого мужества со стороны пациента. Если вспомнить, что тогдашние бормашины (их называли «зубосверлильными станками») медленно вращались от ручного или ножного педального привода! Благодаря этому постановка одной пломбы могла затянуться на два часа!

И ещё представьте себе: тогдашние евреи без всяких послаблений служили в царской армии, причём в пехоте. Среди евреев было много отставных солдат. (Еврейский фольклор это отразил: «...едет Йоська Рабинович в армию служить. Едет-едет-едет-едет, так тому и быть. Ай-яй-яй-яй, в армию служить! Ой-ей-ей-ей, так тому и быть!..») Одна из ростовских синагог (та самая, что сохранилась до нашего времени на Газетном) даже называлась официально «Солдатская». Её история (как пишут краеведы Е.Б.Мовшович и Е.И. Малаховский) «началась в 1862 году, когда отставные солдаты-евреи образовали «Солдатское Еврейское молитвенное Общество Ростова- на-Дону». Впритык к «Солдатской синагоге» располагалась двухэтажная пристройка, служившая «училищем для детей бедных еврейских солдат». Эту единственную сохранившуюся в Ростове на сегодня синагогу спроектировал в 1872 году, надо сказать, немец и дворянин Эрнст Эрнстович фон Шульман.

Внешне ростовский еврей сильно отличался от своих сородичей из западных губерний «черты осёдлости». Это был прежде всего городской еврей, в обязательной шляпе-котелке, в европейском костюме, визитке или сюртуке. Только патриархальные старики ещё соблюдали традиционную одежду - лапсердаки (длинные балахоны), имели густые бороды и пейсы (локоны на висках, заплетённые в косички), круглые лисьи шапки зимой и летом. У каждого еврея имелась особая накидка, употребляемая на молитве. Еврей набрасывал её на голову и, раскачиваясь, «разговаривал с Богом». Отсюда поговорка: «Ну что ты качаешься, как еврей на молитве!»

В царской России евреи, как уже говорилось, были людьми неполноправными. Их не пускали жить за пределы своих «местечек». На Дону евреям запрещалось проживать в сельской местности, а в городах их записывали в особые «алфавиты». Впрочем, неполноправными в России были также поляки, украинцы и финны. У поляков отобрали государственность, проводили среди них политику «русификации», зажимали польский язык и культуру, украинцев вообще не признавали национальностью и запрещали язык, у финнов отобрали их автономию. Но если пассионарная энергия украинцев, поляков и финнов направлялась в русло создания или воссоздания собственных национальных государств, то у евреев, у которых своей исторической территории в России не было, она могла вылиться только в форме разрушения Российской империи.

Вот почему среди евреев было много революционеров, а впоследствии евреи фактически возглавили революцию. Например, в Ростове во время декабрьского восстания 1905 года революционными рабочими руководили товарищи С. Рейзман и С. Гурвич (оба Соломоны), а помогал им человек с фамилией как из одесских анекдотов - Рабинович!

Впрочем, не все так однозначно. В революцию шли представители «еврейского пролетариата», и в лучшем случае полуинтеллигенты (сам Троцкий-Бронштейн был из всё тех же фармацевтов). А вот еврейская буржуазия и настоящая буржуазная интеллигенция не очень спешили вкусить «революционной романтики».

В Гражданскую войну еврейство, как и вся Россия, разделилось и встало по разные стороны баррикад. Например, ведущего чекиста, еврея-коммуниста Урицкого, убил еврей-антикоммунист Канегиссер, а четвертьеырея Ленина подстрелила еврейка Каплан. В Ростове в 1918 году сформировался белогвардейский «студенческий батальон» преимущественно из молодых евреев, в то время как красные комиссары-евреи из Донбюро прилагали все силы, чтобы этот батальон уничтожить. Интересно, что даже в казачьих партизанских полках белых атаманов А.П. Богаевского и Э.Ф. Семилетова служили белогвардейцы-евреи. Лучшим оратором у красных считался Лев Троцкий (Бронштейн), а у белых - еврей Баткин (Баткинсон) и т.д. В общем, картина разделения на белых и красных у евреев была почти той же, что и у всех прочих народов России. И если «еврейский пролетариат» с энтузиазмом устремился в революцию, то еврейской буржуазии она, эта Октябрьская революция, была нужна как телеге пятое колесо. Недаром еврейские богачи давали деньги на белое движение и занимались снабжением белой армии.

Тем не менее в массовом сознании прочно укрепилось мнение о евреях, которые «сделали» революцию. Однако правильнее было бы сказать, что революцию сделал в основном «еврейский пролетариат», да и то руками русских «шариковых».

Кстати, вот ещё один любопытный момент. В годы самой дикой нестабильности в истории России, а именно в 1918-1920 годах, в Ростове под властью белых не было ни одного еврейского погрома! Не потому ли, что еврейская буржуазная верхушка поддерживала (материально) белое движение?

А ведь при прежнем царском режиме погромы в Ростове были, да ещё какие грандиозные! Но об этом в следующей главе.