ГЛАВНЫЙ ПОГРОМ, ИЛИ КОНЕЦ СТАРОГО РОСТОВА

Наш много-премного описанный дореволюционный старый Ростов скончался в один день. Даже не скончался. Погиб трагической насильственной смертью. Этот день - 8 января 1920 года - должен войти траурной датой в историю города.

В этот день изобильный, яркий и богатый город прекратил существование. С этого часа началась другая история. Город потерял своё лицо.

В тот вечер Ростов беззаботно отмечал Рождество. Жизнь в городе, несмотря ни на что, несмотря на Гражданскую войну и всеобщую идиотскую заваруху, казалось, совершенно не изменилась. В Ростове, да ещё в Новочеркасске как будто бы продолжался благословенный 1913 год. Если в «Совдепии» люди пухли и умирали от голода, царили анархия, убийства, грабежи и полная беспросветность, то на Дону...

«А здесь как в сказке, в Новочеркасске, в лазурной краске волшебный быт! Хлеб мягче ласки, мутнеют глазки. Там жизнь без тряски и без обид. Мечта поэта - Рулет! Котлета! И сигарета, и санторетт..!» - так восторгался поэт, видимо изголодавшийся в Советской России. Сходные гастрономические эмоции испытывала и писательница Тэффи, также вырвавшаяся на белый Юг из той же Совдепии.

В тот свой последний вечер Ростов отмечал, как уже говорилось ранее. Рождество. Работали все рестораны, кофейни, кинотеатры, театры и театрики. Ходили трамваи, на улицах продавали белые булочки и шоколад. В окнах квартир светились сказочные огоньки рождественских ёлочек (кстати, запрещённых ленинским декретом в Совдепии как вредный религиозный пережиток). Жизнь действительно походила на сказку!

Именно в этот вечер огромная колонна всадников совершенно внезапно ворвалась на мирные улицы. 8 января 6-я Кавалерийская дивизия красного начдива С.К. Тимошенко. Дивизия эта, походившая на орду, входила в состав еще большей орды, именуемой Первой Конной армией. И вот она ворвалась в праздничный город.

Орда была многонациональной, в ней было много башкир, китайцев, евреев, латышей. Причём евреи преобладали среди начальства. Широко известно, что именно еврейские интеллектуалы являлись «мозгом революции». По этому поводу острые на язык ростовцы говорили: «Советская власть держится на еврейских мозгах, латышских стрелках и русских дураках». Под дураками подразумевались в первую очередь «ваньки»- продотрядовцы, которых было не меньше 70 тысяч. В народной коллективной памяти эти продотрядовцы сохранились как редкостные пьяницы и мародёры.

Красноармейцы резали и убивали граждан прямо на ростовских улицах, в подъездах, в трамваях. Убивали всех офицеров и просто прилично одетых людей. Впрочем, делалось это мимоходом, ибо доблестные красные конники спешили к винным складам. Эти склады считались трофеем революции, как и захваченные в тот роковой день 170 белогвардейских пулемётов, 33 орудия и 7 английских танков. Эти танки ростовские красные власти в последующие годы постоянно выволакивали на свои парады в честь очередной годовщины октябрьского переворота.

На празднование победы у красных воинов ушло ни много ни мало девять дней! Эти дни были заполнены грабежами, расправами и гомерической пьянкой. Особенно пострадала Нахичевань. В нахичеванский фольклор эти кошмарные девять дней вошли под общей фразой «гармернере эган!» - красные пришли!

Красные товарищи начали трясти именно армян в первую очередь. Почему? Повторить еврейский погром не получалось, ибо среди красного начальства, начиная с самого Кремля, было много евреев. По установкам красной идеологии, евреи в России числились «угнетённой нацией». Трогать их было нельзя. Вот и отыгрались на армянах. Это был первый и последний в ростовской истории армянский погром. Армяне в те дни пострадали основательно. Причём не только богатые. Маркса, видите ли, когда-то угораздило обмолвиться, что армяне - это «буржуазная нация» (слишком много среди них торговцев, купцов, интеллигентов, «буржуазных националистов» и вообще подозрительных людей). Припомнили донским армянам и то, чтo они давали деньги на Добровольческую белую армию, что во время короткого господства красных на Дону армянские крестьяне спрятали семью белого главнокомандующего Деникина. Но все-таки главная вина армян в глазах Советов была в том, что они смели быть богатыми и зажиточными.

Впрочем, в первые сутки красные людей не грабили. Потому что устали от предыдущего изнурительного марш-броска. Те, кто не подался на винные склады, вваливались в квартиры горожан, выгоняя хозяев в сараи, в конюшни или на улицу. Сами же вповалку располагались в лучших комнатах - просто спать. Просыпаясь, они разводили костры, иногда прямо на паркетных полах, как они проделали, например, в особняке присяжного поверенного Чубарова. Начдив Тимошенко призывал красных конников костров в комнатах не разводить, поскольку от этого «проистекали пожары».

Вот как описывает квартирование «товарищей» писатель Аркадий Аверченко, сам немало натерпевшийся от подобных постояльцев: «Сор на полу не подметают, и нога всё время наталкивается то на консервную банку, то на расплющенную голову селёдки... Приходит новый хозяин. В мокрой, пахнущей кислым шинели, отяжелевший от спирта-сырца, валится прямо на диван. А в бывшем кабинете помещаются угрюмые латыши, а в бывшей детской, где ещё валяется забытый игрушечный зайчонок с оторванными лапами, спят вонючие китайцы и красные башкиры... Никто из живущих в этой квартире не интересуется ею, никто не стремится устроиться в ней по-человечески. Стоит ли? А вдруг придёт хозяин и даст по шеям. Так и живут. Зайдёт этакий в квартиру, наследит сапогами, плюнет, бросит окурок, размажет для собственного удовольствия клопа на стене и пойдёт по своим делам: расстреливать контрреволюционера и пить спирт-сырец. Неприютно живут, по-собачьему. Таков новый хозяин новой России».

Но вот отдых кончился и наступила полоса грабежей. Грабежи и погромы были двух видов:

1) «законные реквизиции» - это когда грабители являлись с «ордером на обыск»;

2) стихийные - когда «сознательные товарищи» просто проявляли свой «революционный энтузиазм» и «экспроприировали» (грабили) по собственной инициативе.

То, что нахичеванцы за сутки успели припрятать лучшие вещи, значения не имело, ибо у красных «шариковых» и «швондеров» имелась система, хорошо накатанная за два года «ихней» власти в Совдепии. Прячь не прячь - всё равно бесполезно. Рассказывает прямой потомок купцов Д. - (просил свою фамилию не называть, ибо бедняга до сих пор боится реставрации коммунистической власти, возвращения каких-нибудь национал-большевиков или того хуже). Итак: «Группа красных вломилась к нам в дом на 14-й линии ночью. Комиссар приказал моему деду выложить бриллиантовые броши и кулон.

- Нету у меня, ваши ещё раньше выбрали, - попробовал схитрить дед. - Можете хоть сейчас меня расстрелять.

- Ишь, какой хитрый, - рассмеялся комиссар. - Хочешь уйти от нас на тот свет, а бриллианты для внуков сберечь? А вот мы сейчас твою красавицу жену через весь взвод пропустим, а тебя смотреть заставим. Товарищи, вяжи суку к кровати! А потом мы её у тебя в саду повесим. А ты жить останешься со своими бриллиантами...

Дедушка повздыхал и достал таки бриллианты из надёжного тайника. Так наша семья стала нищей».

Конечно, совдеповцы грабили и Ростов, но ему досталось меньше. Там в основном пострадали общественные учреждения, церкви, магазины, дорогие гостиницы. О винных складах уже говорилось.

В конце концов отяжелевшие от крови и «спирта- сырца» полчища смогли продолжить преследование белых только на девятый день. Только 17 января Первая Конная армия тяжело перевалилась через Дон и направилась на Батайск и Ольгинскую. Но получила отпор! Белые были очень малочисленны, но храбры и дисциплинированны. Целый месяц комиссары толклись под Батайском! Горстка белых не пускала их дальше. Мало того, расхрабрившиеся белогвардейцы и белоказаки попытались отбить Ростов. И отбили!

Ранним утром 20 февраля, на Масленицу (когда красные снова перепились), отдельный Добровольческий корпус и части 3-го Донского казачьего корпуса без выстрела в темноте переправились через Дон, после недолгой борьбы овладели Ростовом, Нахичеванью, Аксаем, Новочеркасском и удерживали всё это целых четыре дня! Это был страшный позор для красного командования, ибо белогвардейцы действовали маленькими пешими горсточками.

«Этот эпизод, - пишет краевед Михаил Вдовин, - был начисто забыт историками советского периода. Официальным днём освобождения Ростова от «белогвардейских банд» считается 8 января».

Но агония старого Ростова на этом не закончилась. Дело в том, что красные солдаты, квартируя в домах Ростова и Нахичевани, напустили на оба города вшей, причём особых - тифозных, ядрёных, «совдеповских».

Началась эпидемия тифа, которая приняла наибольшие размеры в Нахичевани. Тогда, по утверждениям старожилов, в каждом доме были трупы. Вывозить их было некому и подвалы почти каждого капитального дома на неделю- другую превращались в импровизированные морги.

Так, в тифозных муках, скончался добрый старый Ростов. И началась уже совсем другая история. Советского периода.