СУДЬБА АРМИИ "ПЕРВОГО УДАРА": ИСТОРИЯ И ПАМЯТЬ

Первый год войны стал тяжелым испытанием для Красной армии. В приграничных сражениях понесла огромные и, казалось, невосполнимые потери та кадровая армия, которая должна была служить надежным щитом Советскому государству и на которую возлагалась задача "разгромить врага малой кровью на его территории". Но и противник рано торжествовал победу. По словам известного американского историка Д.М. Гланца, "Красная Армия восстала, как феникс из пепла, и сумела нанести хваленому вермахту беспрецедентные поражения". Для этого потребовались существенные изменения не только в военном искусственно и в организации Вооруженных сил СССР, выразившиеся, в частности, в создании новых войсковых объединений и соединений оперативно-стратегического и оперативного уровня. Одним из них и стала 56-я армия, начавшая свой боевой путь под Ростовом-на-Дону в 1941 г. Воинским мастерством ей, как и другим новым армиям, пришлось овладевать уже на практике, непосредственно в ходе сражений. Боевая учеба стала действительно боевой, война приняла затяжной характер, и до общей победы было еще очень далеко.

Формирование 56-й армии происходило в условиях прорыва вермахта на южном крыле советско-германского фронта, угрожавшего захватом Ростова-на-Дону. В результате ей пришлось вступить в боевые действия, не завершив подготовки, укомплектования и вооружения. Отдельные части и соединения получили стрелковое оружие всего за несколько дней до начала боев, а артиллерийских орудий и минометов не получили и вовсе! Тем не менее 56-я Отдельная армия выдержала в октябрьских боях первый натиск 1-й танковой армии Э. фон Клейста. Выстояла и получила передышку на три с лишним недели, поскольку противник в это время перегруппировывал свои войска для нового наступления.

А вот новый удар командование 56-й армии вместе с командованием Южного фронта и Ставкой ВГК, как говорится, "пропустили". Нельзя сказать, что эти три с лишним недели прошли совсем впустую. Было принято немало решений, направленных на укрепление обороны Ростова, но реализация многих из них так и не завершилась, а некоторых даже не началась! Вероятно, в условиях мирного времени принятые меры считались бы достаточными для отчета "о проделанной работе и устранении выявленных недостатков". Но шла война с сильным и опасным врагом, умело использовавшим в своих целях все ошибки и просчеты советского командования. И в этой ситуации медлительность и тем более неисполнительность в строительстве оборонительных сооружений или боевой подготовке войск принимала характер преступного бездействия.

Противник, уступавший в численности советским войскам, но превосходивший их в боевом опыте, умении и навыках использования боевой техники, в подготовке и мобильности, сумел, сосредоточив свои "броневые кулаки" в наиболее уязвимых местах советской обороны, прорвать ее и захватить Ростов-на-Дону. Мужества и героизма рядовых бойцов и командиров оказалось недостаточно, чтобы остановить врага, а подготовить эшелонированную оборону на возможных направлениях главных ударов, готовую выдержать натиск танков и мотопехоты Клейста, советское командование не смогло. Не сумело проявить ответственности и требовательности в организации действий всех военных и гражданских властей, в максимально эффективном использовании имевшихся сил и средств в интересах обороны. Добавим к этому отсутствие четкого взаимодействия между командованием 56-й Отдельной армии и Южного фронта. В критический момент соседняя 9-я армия сместилась под давлением 1-й танковой армии в сторону Каменска-Шахтинского, открыв правый фланг 56-й армии. Ей пришлось срочно перестраивать свою оборону, фронт которой увеличился в три с половиной раза, разворачиваться с запада на север. Все это типичные причины советских поражений, особенно на первом этапе Великой Отечественной войны, и юг страны не стал исключением.

Впрочем, дерзкий прорыв бронетехники Клейста в Ростов-на-Дону оказался, по сути своей, военной авантюрой в условиях перехода советских войск в контрнаступление. Согласно замыслам советского командования, освобождение Ростова должно было стать бесславным концом 1-й танковой армии вермахта. Этого не произошло, соединениям Клейста удалось выскользнуть из готовившейся им "мышеловки". Советские планы в полной мере не удалось реализовать. Последующее наступление 56-й армии остановил Миус-фронт. Противник сумел использовать особенности рельефа местности и заранее подготовленные оборонительные рубежи. За освобождением Ростова в конце 1941 г. не последовало ожидавшееся освобождение Таганрога. Это произошло только в самые последние дни лета 1943 г. - через полтора с лишним года непрерывных боев.

Тем не менее именно под Ростовом в последних числах осени 1941 г. состоялась первая крупная победа Красной армии в Великой Отечественной войне. Советские войска впервые с начала войны остановили наступление противника, освободили крупный промышленный и транспортный центр и отбросили вермахт на 60-80 км. Впервые противник отступал, теряя людей и боевую технику, а затем перешел к обороне на всем участке фронта.

Контрнаступление Красной армии под Москвой, сыгравшее решающее значение на первом этапе Великой Отечественной войны, началось неделей позже. Войска вермахта к этому времени уже перешли к обороне, поэтому сами темпы советского наступления под Москвой не были столь стремительными, как на юге. И важнейшую роль в достижении первой победы РККА сыграла 56-я армия. Именно ее частям, оставившим Ростов-на-Дону, в первую очередь выпала честь освобождать город через неделю от противника.

Обращает внимание, что значимость первой победы под Ростовом была очевидна ее современникам и очевидцам, причем не только в СССР, но и в странах-союзниках по антигитлеровской коалиции. 5 декабря, в день перехода советских войск в контрнаступление под Москвой, И.В. Сталин получил поздравление от премьер-министра Великобритании У. Черчилля, который писал: "Позвольте мне воспользоваться случаем и сказать Вам, с каким восхищением весь британский народ следит за стойкой обороной Ленинграда и Москвы храбрыми русскими армиями и как мы все рады по поводу вашей блестящей победы в Ростове-на-Дону". А известный советский поэт, работавший в 1941-1942 гг. в редакции газеты Юго-Западного фронта "Красная Армия", А.Т. Твардовский завершил свое стихотворение "Бойцу Южного фронта" (1941) словами:

…И слава первого удара - Ростов, Навеки за тобой!

Однако затем эти строчки приобрели другой вид:

…И слава первого удара - Она навеки за тобой!

И даже стали использоваться для прославления защитников Москвы. Хотя начало стихотворения осталось без изменений:

Когда прочла твоя родная, Что под Ростовом сломлен враг…

Изменения произошли под влиянием последующих трагических событий, и прежде всего вследствие второй сдачи Ростова-на-Дону в июле 1942 г., вызвавшей знаменитый приказ наркома обороны № 227, в котором содержались горькие упреки: " Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором…" После чего в РККА и были введены штрафные роты, батальоны и заградительные отряды. Упоминать об освобождении Ростова-на-Дону в ноябре 1941 г. стало неактуальным. И эта тенденция сохранилась на долгие годы, находя свое отражение в соответствующей политике памяти. Только в 1983 г. Ростов-на-Дону был удостоен ордена Отечественной войны I степени и только в 2008 г. стал Городом воинской славы.

До этого, в 1975 г., в парке Октября в Ростове-на-Дону был установлен специальный монумент воинам 56-й армии. Бетонную стелу украшают графическое изображение боевого пути армии, барельеф ордена Победы и текст: "Благодарные ростовчане славным воинам 56 армии". В честь артиллеристов батареи 606-го стрелкового полка, которой командовал С. Оганов, ценой своей жизни задержавших продвижение немецких танков 17-18 ноября 1941 г., установлены памятники на Артиллерийском кургане возле села Большие Салы Мясниковского района в 1972 г. и в Ростове-на-Дону в 1983 г. Памятники в честь погибших при обороне и освобождении Ростова в 1941 г. военнослужащих 56-й армии существуют также на Братском кладбище и в других местах.

В том же 1983 г. был воздвигнут мемориальный комплекс в Кумженской роще на стрелке мыса, образованного ответвлением Мертвого Донца от Дона, по проекту архитектора Р. Мурадяна, скульпторов Б. Лапко и Е. Лапко. К главной аллее примыкают пять пилонов, облицованных серым мрамором, плиты с названием воинских частей и соединений, отличившихся в боях за Ростов, четыре стелы Славы. Замыкает композицию монумент "Штурм", установленный у братской могилы. Скульпторы придали группе бойцов, идущих в атаку, черты реальных освободителей города - политрука А. Нозадзе, командира роты лейтенанта В. Миловидова, командира пулеметной роты младшего лейтенанта А. Филиппова. Над скульптурной группой взметнулась в небо 18-метровая стальная дугообразная стрела, символизирующая направление главного удара на оперативных картах советского командования.

Тем не менее боям на Ростовском направлении по-прежнему уделяется не так много места в отечественной историографии, что, очевидно, не соответствует их историческому значению. А в последних обобщающих работах о Великой Отечественной войне события на южном фронте вообще "выпали" из внимания авторов, сконцентрировавшихся при характеристике боевых действий на территории РСФСР только на битве под Москвой.

Интересно проследить дальнейшую судьбу людей, имена которых не раз встречались на страницах книги. В годы Великой Отечественной войны у Ф.Н. Ремезова было два шанса проявить себя в качестве военачальника. Первый раз - в самом начале войны, на должности командующего 13-й армией. Трудно сказать, как сложилась бы его дальнейшая фронтовая биография, если бы не тяжелое ранение. 13-я армия вела кровопролитные бои на Смоленском направлении, и преемник Ф.Н. Ремезова генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко был заменен уже через 15 дней. В дальнейшем командующие продолжали меняться, а в октябре 1941 г. численность выходившей из окружения 13-й армии не превышала дивизии. Как раз в это время у Ф.Н. Ремезова, вышедшего из госпиталя, представился второй шанс отличиться, но и его он не смог использовать в полном объеме. Больше таких возможностей не было, так как командовать оперативно-тактическими соединениями, непосредственно участвовавшими в боевых действиях, ему больше не поручали.

По воспоминаниям очевидцев, Ф.Н. Ремезов тяжело переживал отстранение от должности, хоть и пытался бодриться. О чем думал в этот момент 46-летний генерал-лейтенант? Опасался за свою дальнейшую судьбу, помня, как обошелся Сталин со снятым летом 1941 г. командованием Западного фронта? Искал причины неудач в действиях армии? Вспоминал принятые и непринятые решения? Предполагал обратиться к руководству страны? Этого мы уже никогда не узнаем. Но очевидно, Ф.Н; Ремезов хорошо понимал, что его звездный час прошел и больше не наступит.

Впрочем, судьба оказалась к нему достаточно благосклонной. 17 января 1942 г. Ф.Н. Ремезов был назначен командующим Южно-Уральским военным округом (ЮУрВО), заменив на этой должности генерал-лейтенанта Владимира Николаевича Курдюмова, ставшего, в свою очередь, командующим СКВО. Через пять дней Ф.Н. Ремезова наградили вторым орденом Красного Знамени, что позволило смягчить впечатление от своеобразной "ссылки" на восток страны. Его главной задачей теперь являлась подготовка резервов и формирование новых соединений и частей для действующей армии. Управление округа было сформировано на базе хорошо знакомого ему по предвоенной службе Орловского военного округа и находилось в городе Чкалов (в настоящее время - Оренбург). ЮУрВО включал территорию Чкаловской (Оренбургской) области, Башкирской АССР, а также Западно-Казахстанской, Актюбинской и Гурьевской областей Казахской ССР. Регион Ремезову также был по крайней мере частично известен еще со времен Гражданской войны и службы в рядах РККА в 1920-х гг.

Уже через три месяца Ф.Н. Ремезова вернули на юг, где ситуация оставалась по-прежнему крайне напряженной. С апреля 1942 г. и вплоть до окончания Великой Отечественной войны он командовал 45-й армией Закавказского фронта, заменив на этой должности генерал-майора Василия Васильевича Новикова, переведенного в Москву заместителем начальника Главного управления автотранспортной и дорожной службы РККА. 45-я армия прикрывала границу с Турцией и охраняла советские коммуникации в Иране, куда советские войска были введены в августе 1941 г. Это была, несомненно, важная задача - летом и осенью 1942 г. угроза войны с Турцией была, как никогда, высока, а "персидский коридор" обеспечивал всем необходимым советскую группировку на Кавказе, фактически оказавшуюся отрезанной от центра страны. С выполнением поставленной задачи Ремезов справился, и справился хорошо, поскольку не испытывал такого прессинга, как в 1941 г. Правда, в августе 1942 г. он получил серьезную травму при аварии самолета. В феврале 1943 г. ему присвоили очередную награду - орден Ленина, в ноябре 1944 г. - третий по счету орден Красного Знамени, а в феврале 1945 г. - второй орден Ленина.

После войны Ф.Н. Ремезов полностью перешел на преподавательскую работу. В октябре 1945 г. стал начальником 1-го факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1951-1952 гг. сам повысил уровень образования, окончил высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С января по май 1953 г. являлся заместителем начальника Артиллерийской академии РККА имени Ф.Э. Дзержинского. Затем перешел на должность заместителя командующего Московского военного округа по военно-учебным заведениям. Приказом по Министерству обороны СССР № 0277 от 10 февраля 1959 г. уволен из кадров Советской армии в отставку по болезни с правом ношения военной формы одежды. Умер в 1990 г. в Ленинграде. За время службы был награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медалями "XX лет РККА", "За оборону Кавказа" и др.

На малой родине генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова - в бывшем Каслинском заводском поселке, а ныне городе Касли - память о нем никак не увековечена. Зато в городе Голицыно Московской области есть бульвар генерала Ремезова. Правда, он считается названным так сразу в честь двух военачальников - генерал-лейтенанта Красной армии Федора Никитича Ремезова и генерал-майора Императорской армии Николая Митрофановича Ремезова (Ремизова) (1964-1916), командира бригады 35-й пехотной дивизии, погибшего во время Первой мировой войны.

Корпусной комиссар Алексей Николаевич Мельников с сентября 1942 г. являлся членом Военного совета 28-й армии (с декабря 1942 г. - в звании генерал-майора танковых войск). В апреле-мае 1943 г. - членом Военного совета 57-й армии. Затем, уже до конца войны, - снова членом Военного совета 28-й армии (с декабря 1942 г. - в звании генерал-майора танковых войск). Окончил курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. В 1945-1946 гг. являлся членом Военных советов СКВО и ЮУрВО, в 1953 г. - заместителем начальника Управления Министерства обороны СССР, с 1964 г. находился в отставке. Умер через три года, в 1967 г. За время службы был награжден двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Красной Звезды и Суворова.

Борис Александрович Двинский возглавлял Ростовский обком ВКП(б) до 1944 г., являлся членом Военного совета 1-й и 3-й гвардейских армий. Затем перешел на должность народного комиссара (с марта 1946 г. - министра) заготовок СССР. В 1950 г. стал заместителем председателя Бюро Совета министров СССР по сельскому хозяйству, в 1951 г. - помощником заместителя председателя Совета министров СССР Г.М. Маленкова по вопросам заготовок сельскохозяйственных продуктов, в 1952 г. - заместитель заведующего отделом ЦК КПСС. В мае 1954 г. был отправлен в отставку. Персональный пенсионер союзного значения Б.А. Двинский умер в 1973 г. в возрасте 79 лет в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище. К довоенному ордену Ленина прибавились ордена Трудового Красного Знамени и Отечественной войны I степени.

Начальнику штаба 56-й армии Баграту Исааковичу Арушаняну не забыли его пребывания в окружении на захваченной противником территории. В июне 1942 г. он был арестован и только через год в связи с прекращением дела был освобожден. По окончании ускоренного курса Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова в конце декабря 1943 г. назначен заместителем командующего 4-й ударной армией 1-го Прибалтийского фронта, затем командовал 11-м гвардейским стрелковым корпусом, участвовал в освобождении Белоруссии и Прибалтики, сражался в Восточной Пруссии. В мае 1945 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. С 1946 г. преподавал в Высшей военной академии имени К.Н. Ворошилова. В 1951 г. по состоянию здоровья ушел в отставку. Умер в 1994 г. в Москве, прожив более 90 лет и пережив практически всех своих боевых коллег. За боевые заслуги был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова и Кутузова II степени.

Командующий оперативной группой 56-й армии генерал-майор Петр Михайлович Козлов в марте 1942 г. был назначен заместителем командующего войсками 18-й армии. С 20 мая по 5 июня командовал 9-й армией, а с 23 июня - 37-й армией, участвовавшей в тяжелых оборонительных боях на Северном Кавказе, а затем его освобождении от противника. С мая 1943 г. вновь командовал 9-й армией, а с июля - 47-й армией. Но 3 августа был освобожден от должности за слабое руководство войсками, незнание обстановки и состояния подчиненных ему соединений и отсутствие связи с ними, что привело к значительным потерям личного состава. В августе П.М. Козлов был назначен командиром 77-го стрелкового корпуса, отличившегося при освобождении Украины, и особенно в битве за Днепр. За умелое командование корпусом, проявленные при этом мужество и отвагу генерал-майору Козлову было присвоено звание Героя Советского Союза. Но в ноябре 1943 г. он был тяжело ранен и эвакуирован в Москву, где и скончался в апреле 1944 г. Перед этим ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Помимо ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Кутузова II степени.

Генерал-майор Алексей Александрович Гречкин в июне 1942 г. был назначен заместителем командующего 24-й армией. С 28 августа стал командиром 318-й горнострелковой дивизии, с 28 декабря - 16-го стрелкового корпуса. В феврале-марте 1943 г. командовал десантной группой войск 18-й армии, высадившихся южнее Новороссийска. Затем командовал 9-й и 28-й армиями, принимал участие в Новороссийско-Таманской операции, освобождении Правобережной Украины. В октябре 1943 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. С мая по октябрь 1944 г. являлся заместителем командующего войсками 3-го Прибалтийского фронта, затем находился в распоряжении Главного управления кадров НКО и Военного совета 1-го Украинского фронта. После войны А.А. Гречкин был командиром стрелкового корпуса, помощником начальника Высших стрелково-тактических курсов усовершенствования командного состава "Выстрел", начальником специального факультета ускоренной подготовки Военного института иностранных языков. С 1954 г. в отставке. Скончался в Москве в 1964 г. За время службы был награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденами Суворова 2-й степени, Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени.

Георгий Спиридонович Кариофилли продолжил службу в годы Великой Отечественной войны в должности начальника артиллерии 18-й армии, с февраля 1944 г. - заместителя командующего артиллерией 1-го Украинского фронта, с сентября - командующего артиллерией 4-го Украинского фронта. После войны занимал ответственные должности в Министерстве обороны СССР, в 1958 г. ему было присвоено звание генерал-полковника артиллерии. Был награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденами Суворова 1-й и 2-й степени, Кутузова I и II степени. Умер в 1971 г. в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Пожалуй, наиболее удачно сложилась судьба бывшего командующего ВВС 56-й армии Степана Акимовича Красовского. С января 1942 г. он командовал ВВС Брянского фронта, затем - 2-й и 17-й воздушными армиями. Соединения под его командованием участвовали в Сталинградской и Курской битвах, форсировании Днепра, освобождении Киева, Корсунь-Шевченковской, Львовско-Сандомирской, Нижнесилезской и Берлинской операциях. 29 мая 1945 г. за умелое руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм генерал-полковнику авиации С.А. Красовскому было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны С.А. Красовский командовал ВВС Дальневосточного, Московского и Северо-Кавказского военных округов, был главным военным советником в Китае, начальником Военно-воздушной академии (ныне - имени Ю.А. Гагарина). В 1959 г: ему было присвоено звание маршала авиации. В 1968-1970 гг. входил в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Помимо "Золотой Звезды" Героя Советского Союза был награжден 16 советскими орденами, в том числе: шестью орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Октябрьской Революции, орденами Суворова I и II степени, Кутузова и Богдана Хмельницкого I степени, Красной Звезды, другими российскими и иностранными наградами. Умер в 1983 г.