В. Г. Дьяков. На родной земле

(Дьяков Василий Георгиевич - гвардии капитан, зам. начальника политотдела 11-й кавдивизии.)

Новый, 1943 год встречали под открытым небом. Хозяйственники доставили продукты и вино. Были получены от кизлярцев подарки. В необычной обстановке но зато в дружной компании провозглашались тосты за Новый, 43-й год, год побед. Обсуждались результаты Сталинградской битвы и все гадали: когда же начнется генеральное наступление на Закавказском фронте.

Бой на прорыв начался утром 3 января с артиллерийской подготовки. Сотни орудий посылали в сторону врага тысячи снарядов. К ним присоединились сокрушительные залпы дивизионов гвардейских минометов.

Вражеский узел сопротивления был взят. И здесь мы увидели зверства фашистов. То и дело встречались изуродованные трупы советских людей. На многих были видны следы бесчисленных пыток и надругательств. Вырыли братскую могилу, около которой, сняв шапки, в молчании проходили казаки и каждый про себя клялся беспощадно мстить подлым захватчикам.

Гитлеровцы пытались задержать наступление, создав оборону в складках местности. Но она была сломлена нашим корпусом и 2-й танковой бригадой, с которой мы вместе вошли в прорыв и начали наступление за освобождение Северного Кавказа, Кубани и родного Дона.

Дивизии корпуса к вечеру с боем, под сильным обстрелом шестиствольных минометов, вытянулись в прорыв. Прошли несколько километров вперед, а рано утром 4 января вновь пошли вперед и так шли с боями безостановочно до Ростова, до Матвеева Кургана на реке Миусе. Нередко приходилось вести тяжелые бои с танками врага. Но остановки не было. Вперед, и только вперед шли казаки.

Наступление донских казаков развивалось успешно. Мы проходили за сутки от 20 до 40 километров, ликвидируя вражеские узлы сопротивления.

27 января 11-я гвардейская Донская казачья кавалерийская дивизия двигалась к Кургаевским хуторам, в районе которых проходили важные шоссейные и железные дороги на Батайск, Ростов, Кущевскую. Донцы стремились перерезать эти дороги и тем самым отрезать пути отхода гитлеровцев из Краснодарского края на Ростов.

Противник понимал опасность такого маневра. Он стал спешно подтягивать силы в этот район. Как позднее выяснилось, немецкое командование бросило против 11-й дивизии танковую дивизию СС «Викинг».

К вечеру наши полки вышли в район хуторов Сироткин, Политотдельский, Калинин, Буденный и, быстро выбив гитлеровцев из них, здесь заночевали. Население хуторов встретило нас с исключительной радостью.

28 января, утром, гитлеровцы пробомбили боевые порядки наших 37-го и 39-го кавполков. Затем на них двинулись танки.

Против 39-го кавполка, который выбил фашистов из хутора Буденного, противник бросил в атаку до 30 танков, но казаки преградили им путь. Около двух часов они сдерживали вражеские машины, не пропуская их в хутор. Однако под вечер танкам удалось прорваться в хутор, к командному пункту полка. Завязалась рукопашная схватка. К окопу, где находились командир полка майор Кузнецов и заместитель командира по политчасти майор Сытник, подбежали два офицера и несколько немецких солдат. Увидев в петлицах Кузнецова и Сытника командирские знаки различия, фашисты намеревались взять их в плен. На предложение сдаться Сытник несколькими выстрелами убил обоих офицеров. В окоп полетели гранаты. Кузнецов и Сытник погибли, до конца выполнив свой воинский долг.

При ведении этих боев большую помощь нам оказывали жители хуторов. Женщины, старики и дети подносили снаряды и патроны, вели наблюдение за противником. А когда танки ворвались в хутора, то женщины спасали раненых казаков и командиров. Так был спасен помощник начальника оперативного отделения штаба дивизии капитан Волков, раненный в голову, грудь и ногу. Одна из колхозниц втащила его в подвал, спрятала и три дня кормила и перевязывала его раны.

ИЗ ФРОНТОВЫХ ГАЗЕТ

ЭТО БЫЛО ЗА ПОЛНОЧЬ

За полночь стало совсем темно. Не видно ни зги. А вражеское орудие с перекрестка дорог беспрестанно бьет и бьет.

Вызвал нас командир и говорит:

- Надо эту фашистскую пушку заставить замолчать. - Есть, товарищ командир. Замолчит, - ответили мы.

И пошли втроем: я, Чистопрудов и еще один казак. Ползем, плотно прижимаемся к земле, стараемся не шуметь. А он, проклятый фриц, бьет и бьет.

Подкрались мы к вражеской огневой позиции, выждали удобную минуту, застрочили из автоматов, да так «ура» грянули, что фрицы разбежались.

Фашист труслив. Когда трудно приходится, он больше на ноги надеется. И на этот раз фашисты бросили пару коней с передком от пушки, а сами утекли.

Мы сели на коней и помчались к командиру, доложить, как все это у нас получилось.

 А пушку, которая била беспрестанно, мы забрали как трофейную.

Гвардии казак Д. Дудко

Газ. «Ударная конница», № 127, 1943, 1 окт.

Когда через три дня наши войска вновь освободили эти хутора, выяснилось, что колхозники спасли 40 раненых казаков и офицеров.

Вечером 2 февраля мы уже опять двинулись вперед. Шли по донским станицам и хуторам. К утру 8 февраля 1943 года полки донских казаков подошли к городу Азову. Утро было морозное. Днем по льду казаки начали переправляться на правый берег Дона.

Ростов-на-Дону был еще в руках у немцев. Казаки обходили его слева.

Гитлеровцы пытались помешать переправе. Появились немецкие самолеты-разведчики и бомбардировщики. Они бросали бомбы на проходившие по льду Дона казачьи эскадроны. Но тщетно. Казаки расчлененным строем, эскадрон за эскадроном, на галопе устремились на правый берег. К полудню немецких самолетов стало больше, и наконец они стали беспрерывно бомбить Елизаветинскую и Обуховку, где сосредоточились полки. Жесточайшей бомбежкой (600 самолето-вылетов немцы произвели в этот день) они хотели расстроить боевые порядки казаков, чтобы выиграть время и подтянуть на этот участок свои резервы. Но, несмотря на ожесточенную бомбежку, в ночь на 9 февраля казаки по камышам вышли к Нижнегниловской - предместью города Ростова-на-Дону. Они ворвались на ее окраину и с боями очищали одну улицу за другой.

Бои в этом районе пришлось вести напряженные. На довольно редкие цепи казачьих эскадронов немцы выпускали в день тысячи снарядов и мин. С высот из крупнокалиберных пулеметов гитлеровцы простреливали камыши, где находились окопы казаков. Перед фронтом курсировали вражеские бронепоезда.

Но судьба Ростова была решена. Части Южного фронта уже форсировали Дон, заняли некоторые предместья города. На участок, занятый казаками, пришла пехота. Командование решило сменить казаков.

В ночь на 11 февраля был получен приказ фронта: участок сдать пехоте, корпус вывести в район Койсуга - на левый берег Дона. Перед рассветом полки стали готовиться к выходу из боя, подошли первые пехотные батальоны. К 7 часам все было готово, чтобы 39-й и 37-й кавполки пошли к месту сосредоточения. 12-я и 63-я кавдивизии и 41-й кавполк 11-й кавдивизии уже были на марше.

Противник, заметив передвижение и перегруппировку, перешел в контратаку. Пехота, не освоившись с местностью и не построив системы огня, оказалась в трудном положении.

Представителем штаба дивизии 11-й кавдивизии при 37-м и 39-м кавполках был начальник оперативного отдела Д. И. Рутковский. Он самостоятельно принимает решение развернуть полки в боевые порядки.

Так и было сделано. Казаки вместе с пехотой не только отбили контратаку гитлеровцев, но и сами продвинулись вперед и почти полностью очистили Нижнегниловскую. Лишь в ночь на 12 февраля кавалерийские полки были выведены в район сосредоточения.

Стоя перед командиром дивизии генералом С. И. Горшковым, майор Рутковский докладывал, как бы оправдываясь, что он задержал полки на сутки. Генерал внимательно слушал и, когда Рутковский закончил, приказал:

- Начальник штаба! Сегодня же составьте наградной материал на майора Рутковского. Я представляю его к награждению орденом Красного Знамени.- И затем, обращаясь к Рутковскому, просто и задушевно сказал, пожимая ему руку: - Хорошо действовал, Дмитрий. Обязательно так было нужно, иначе все, чего добились казаки за несколько дней боев, было бы потеряно. Правильно поступил.

Отдыхать казакам пришлось недолго. 14 февраля был взят Ростов. А в ночь на 15 февраля корпус получил боевое задание: выйти западнее Ростова и преследовать отступающего противника.

Погода стояла теплая. Мертвый Донец казаки проходили по колено в воде. Лед еще не тронулся, но сверху его была вода. Пушки приходилось тащить на руках, но казаки шли вперед, с ходу сбивая вражеские группы прикрытия.

К 20 февраля подразделения корпуса вышли к реке Миусу, несколько южнее Матвеева Кургана. Здесь проходила укрепленная линия врага, строившаяся почти два года. Гитлеровцы считали ее неприступной. И действительно, сооружена эта линия обороны была по последнему слову фортификационной техники: сплошные окопы в несколько линий, доты и дзоты, расположенные на высотах, закопанные танки, минные полях колючая проволока.

И все же казаки сломили сопротивление фашистов на первой линии их обороны, форсировали реку Миус у населенных пунктов Колесниково, Ряженое, Новоселово и вышли к подножию высоты 101, где разгорелись тяжелые бои.

Высота 101 для гитлеровцев являлась выгодной позицией. Они успели подтянуть сюда танки и артиллерию. Наша артиллерия несколько отстала, да и танков на этом участке почти не было. В казачьих же полках сабельников, пулеметчиков и бронебойщиков оставалось по 100 - 150 человек.

Ежедневно вражеские танки атаковали позиции казаков. С середины дня появлялись группы в 20 - 35 вражеских самолетов, которые бомбили боевые порядки. Погода была сырая, окопы наполнялись водой. Чтобы пробраться из ближайшего тыла полка или из штаба полка на передний край, приходилось ползти по лужам и ручьям.

Таковы были условия. Их стойко переносили казаки и каждую ночь сами переходили в атаки на высоту 101, рвали колючую проволоку, врывались во вражеские блиндажи, истребляли фашистов. И так каждый день и каждую ночь.

Вот несколько примеров, свидетельствующих о героизме казаков.

Старший сержант Темин вместе с казаком Ермаковым однажды уничтожили в одном бою не менее полсотни фашистов. Случилось это так. Немцы пустили в ход авиацию и танки, пытаясь отвоевать утерянные позиции. Танки были отбиты, а пехота назойливо лезла вперед. Казаки подпустили гитлеровцев поближе и открыли по ним огонь. Так бились около часа. Увидев, что их дело плохо, фашисты попятились назад.

На участке, занимаемом 43-м кавполком, воспользовавшись густым туманом, фашисты на автомашине, к которой было прицеплено орудие, заехали в тыл казакам. Здесь развернули орудие и приготовились к открытию огня.

Разгадав замысел фашистов, сержант Маевский и казак Брехунов подползли с ручным пулеметом поближе к немцам и открыли сильный огонь. Стрельба была настолько неожиданной и меткой, что весь расчет вражеского орудия был уничтожен. Два гвардейца захватили исправную пушку, автомашину, боеприпасы.

В 45-м кавполку во время одной атаки за высоту 101 отличился казак Китманов. Он смело по сырой земле продвигался вперед. За ним ползли три казака. С фланга ударил вражеский пулемет. Он заставил все наступающее подразделение залечь.

Китманов с группой казаков решил блокировать дзот. Смельчаки проползли несколько вперед. А потом, решительно поднявшись, забросали дзот гранатами. Гвардейцы во главе с Китмановым уничтожили пять солдат, немецкого офицера и захватили пулемет.