«Сабина Нафталиновна» и её жизнь

     Посмотрите на этот симпатичный старинный дом по адресу: Пушкинская, 83. Он построен в 1897 году, о чём говорит дата на фасаде. А раньше дом был значительно красивее и имел купол со шпилем и флюгером и барельефы в изысканном стиле «модерн» по фасаду. Всё это после ремонта, как водится, «упростили» (коммунисты вообще любили упрощать). Интересно, что этот трёхэтажный дом построил для себя обыкновенный зубной врач. Дальше по Пушкинской можно видеть аналогичные дома, построенные при царе врачами, учителями, инженерами. Как-то не хочется сравнивать всё это с нашим временем.

     Звали хозяина дома по-еврейски, Нафтаниил, или Нафталоин Шпильрейн, потому что он был евреем. Нафтаниил Шпильрейн сдавал первый этаж своего лома под помещение Бельгийского консульства, которое возглавлял почему-то гражданин Франции Карл Мишель. Здесь же снимал квартиру турецкий консул господин Акис-Бей! Сплошной интернационал.

     После революции несчастного «Нафталина» вместе с семьёй задвинули в каморку под лестницей, а в доме поселили «сознательных пролетариев». Правда, в последующие годы хитроумный еврей сумел-таки восстановить своё положение в обществе и даже преуспеть при новой советской власти!

     Но нас интересует не «Нафталин», а его замечательная дочка, оставившая след в истории. Это Сабина Нафтанаиловна (или «Нафгалиновна». как её называли соседи) Шпильрейн, работы которой в области психоанализа получили всемирное признание и широчайшую известность. Она была ученицей, соратницей и любовницей двух самых известных в мире психиатров Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, которого она просто замучила своей любовью. Половину жизни Сабина провела в Швейцарии и Австрии, но родилась и закончила жизнь в Ростове.

     Она была исключительным человеком уже в детстве. В семь лег пугала сверстников тем, что свободно говорила на пяти языках! Дело в том, что в семье Шпильрейнов было правило: каждый день говорили на определённом языке. А в священную для евреев субботу говорили только на иврите, то есть на древнееврейском.

     Учась в Цюрихском университете (Швейцария), Сабина в 1911 году приезжает на каникулы в Ростов и впервые в истории города (и впервые во всей России) читает лекцию по психоанализу, вызвав сенсацию в мире врачей. В том же году она вступает в Венское психоаналитическое общество и становится подругой самого Зигмунда Фрейда. Вскоре она превзошла своею учителя, введя в его учение концепцию «Эроса и Танатоса». Эрос она вообще очень любила и была гиперсексуальной. По собственным словам, женщиной она стала в 14 лет, соблазнив своею учителя истории, а в 15 лет доставала родного дядю. Она соблазняла или пыталась соблазнить многих соратников по психоанализу. Сабина вообще считалась «демонической женщиной», хотя красотой не блистала.

     В эти же 14 лег она также влезла в политику, став членом подпольного комитета молодежной секции Донкома. И это в седьмом классе гимназии! Секс и политика сплелись у нее воедино.

     Но, конечно, не это сделало ее знаменитой, а смелое реформирование идей Фрейда (или «Фройда», как написано на мемориальной доске дома № 83). Она опубликовала ни много ни мало 56 фундаментальных разработок, переведенных на 150 языков мира.

     Однако жизнь свою закончила не в Вене или Париже, а в захолустном Ростове и при весьма печальных обстоятельствах.

     Черт её дёрнул из благополучной Швейцарии навестить папу в Ростове. Папа Нафтаниил преуспел при Советах. Во времена НЭПа владел торговой компанией, а когда НЭП прикрыли, то он припеваючи зажил на приличную пенсию «за заслуги перед Советской властью при ликвидации неграмотности». Как видно, зубы он уже не драл. Правда, в 1924 году в Советском Союзе запрещают психоанализ, но госпожа Шпильрейн продолжала подпольную психоаналитическую практику. И вообще Сабина не унывала. Она вышла замуж за ростовчанина Шефтеля и стала почему-то не «Нафталиновной», а Николаевной. Koгда дела в Совдепии снова пошли плохо (начался голодомор 1933 года), Сабину Николаевну сильно потянуло в Европу, да не тут-то было. Большевички устроили, как говорили в народе, систему «нипель». Так вот, обратно то, в нормальную жизнь и в нормальную страну её не пустили. Заставили до гробовой доски прозябать в Совдепии, где жизнь становилась всё хуже и всё тревожнее. Начались политические процессы и гонения на интеллигенцию. Братьев Сабины Эмиля и Яна - засудили как троцкистов-террористов и шпионов-вредителей. (Кстати, Эмиль был деканом биологического факультета нашего Ростовскою университета).

     Как сама Сабина уцелела, 6oг знает. Но у нее сохранилась даже квартирёнка на втором этаже бывшего отцовского дома. Центральный балкон был её. Впрочем, по советским меркам она жила хорошо и даже роскошно. Ведь у нее было целых три комнаты! И даже домработница! Ей очень пригодилось знание пяти языков: она давала частные уроки.

     Во время Великой Отечественной войны Сабина отказалась эвакуироваться, находясь под впечатлением от рассказов старожилов о германской «бархатной оккупации» Ростова в 1918 году. Она считала сообщения о зверствах гитлеровцев на оккупированных территориях коммунистической пропагандой, немцы были в её представлении «культурной нацией». Но, увы, на этот раз коммунисты говорили правду. Отсюда, из этого дома 57-летняя Сабина ушла на смерть. 11 или 12 августа 1942 года Сабина Шпильрейн и обе её дочери были расстреляны вместе с двадцатью семью тысячами других ростовских евреев в Змиёвской балке.

     Так закончилась жизнь Сабины. Шпильрейн, последняя треть которой, как пишет краевед Мовшович, «была отравлена тоталитарным коммунистическим режимом, лишившим её возможности творчески работать».

     Но история на этом не кончилась! В 1995 году в Ростов из Бельгии приехала cecтpa Сабины Шпильрейн. На чердаке дома, где жили Шпильрейны, она нашла письма своих родителей. Но о возвращении законных прав на наследование дома госпоже Шпильрейн речи не было и нет…