Страшная «штука»

     Этою немецкого самолёта боялись больше всего!..

     Старые советские фронтовики, чудом уцелевшие в 1941 и 1942 году, до конца жизни вспоминали о нём с содроганием.

     Немцы называли его «Штука», или «Штукас», или «Штукабомбер», а русские «лаптёжником» из-за неубирающихся шасси в обтекателях, которые торчали из крыльев, как ноги в башмаках (марка самолета - «Юнкерс-87»). Ещё его называли «стервятником», что очень к нему шло, ибо он кружил над землёй, как огромная чёрная птица, изломом своих хищных крыльев похожий на ящера-птеродактиля, и «клевал» всё что двигалось. Он был ужасен и смертоносен. Сбивали с земли его редко.

     Обычный «штучный» стиль с огромной высоты падать на землю почти отвесно. Иногда совершенно под прямым утлом! Падать с рёвом включённых сирен, иной раз с дырявыми бочками, закреплёнными под крыльями для создания визга, от которого чуть не лопались барабанные перепонки, и у несчастных ползающих по земле людей наступали симптомы диареи.

     Перед поверхностью земли самолёт выпрямлялся, едва не задевая крыши домов и телеграфные столбы, выпуская прицельно серию бомб плюс очередь из крупнокалиберных пулемётов с разрывными пулями (обыкновенно с очень большой точностью), и резко уходил вверх, чтобы, описав крут, снова обрушиться на то же место через пару минут. У каждoй «штуки» была одна большая «главная» бомба под фюзеляжем, четыре бомбы в кассете в самом фюзеляже и по две средних бомбы под крыльями. «Штука» была рассчитана на три или четыре захода. Первый - это сбросить единственную бомбу, но сбросить очень точно. Это был, можно сказать, прицельный выстрел с высоты. Второй - серия мелких бомб, a третьим полагалось, как говорили немецкие лётчики, «пощекотать из пулемётов» землю. При экономии боеприпасов можно было бы сделать и четвёртый заход.

     Добавим, что «штуки» редко работали в одиночку. И пикировали на цель один за другим в виде карусели. Причём когда отбомбившаяся группа улетала, их место могла без перерыва занять следующая, потом следующая. А там. глядишь, возвращалась самая первая. Таким образом, «карусель» могла крутиться по два часа подряд. «Штуки» были «пожарной командой» немецкой пехоты. Их вызывали по рации, когда дела были плохи или возникала заминка в наступлении.

     Эффектнее всего они действовали на переправах и на дорогах, полностью парализуя все передвижения. В Ростове «штуки» непрерывно вились над автомобильным мостом через Дон, пока не разнесли его в щепки. Дорога между Ростовом и Батайском превратилась в месиво из перевёрнутых повозок и сгоревших машин. Всюду лежали раздувшиеся на жаре трупы людей и лошадей вперемежку с растерзанными чемоданами и узлами беженцев. Горели камыши и разлитое топливо. Это была работа немецких пикировщиков.

     Батайск бомбили не гак, как Ростов. Дело в том, что немцы после взятия Ростова стали почему-то в больших количествах бросать на головы батайчан... обыкновенные секции батарей водяного отопления, которые в народе прозвали «гармошкой». Эта чугунная «гармошка», падая из поднебесья, визжала на все голоса и так громко, что волосы дыбом становились. С начала солдаты пугались «нового оружия» немцев, а когда разобрались, в чём дело, тут же сочинили поговорку: «Ростов возьмём бомбежкой, а Батайск гармошкой».

     Летали «штукабомберы» и непосредственно над Ростовом. Очень низко, так что можно было мельком увидеть ухмыляющуюся физиономию лётчика, который в тот момент, должно быть, ощущал себя сверхчеловеком. «Лаптёжники» обычно прочёсывали весь Будённовский и Ворошиловский, летя чуть ли не в ущелье между домами и едва не цепляясь своими колёсами за перепутанные трамвайный провода. По Будённовскому шла основная масса отступающих к Дону советских войск. Особенно тяжело пришлось кавалерии, которая была абсолютно беспомощна в этой ситуации.

     И всё-таки их сбивали. Об удивительном случае рассказала моя мама, которая в 17 лет ушла в это отступление в составе медсанбата.

     Голая степь и укрыться негде. Беспорядочная толпа беженцев вперемежку с солдатами, потерявшими свои части. Вой приближающихся самолётов. А самолёты могли быть только немецкие, ибо у немцев было господство в воздухе. На этот раз «штука» прилетела в одиночку. Наверное, экипаж развлекался «свободной охотой» в степи. Немцы в виде спорта любили гоняться за машинами и даже за отдельными пешеходами. Не говоря уже о колонне беженцев. 

     И вот один старый солдат вспомнил, как при царе, в германскую войну «по еропланам пулял». «Может и сейчас повторить?» сказал он, разглаживая прокуренные усы. «Оно-то, конечно, лаптёжник не epoплан, но ить трёхлинейная винтовка хучь и строго образца, но даже рельсу пробить могёт! Давайтя попробуем. Всё равно пропадать...»

     И вот по команде простого солдата, сержанты, лейтенанты, старшины и рядовые пехотинцы легли на траву спиной вниз, лицом вверх и выставили в небо стволы винтовок, автоматов и наганов. Целый лес стволов поднялся над травой. «Счас лаптёжник реветь начнёть, и вы команды моей не услышитя. Так что смотрите лучше за рукой. Как махну - лупите залпом, по старинке. Глядишь из сотни хоть один да попадёть».

     Залп протрещал, и самолёт, ко всеобщему удивлению, плавно сел где-то за курганом. Он был совершенно целым, лишь какая-то ничтожная пулька перебила не то маслопровод, не то бензопровод, не то элерон, не то ланжерон (сказывалось полное отсутствие брони на «штуке»). Через час привели двух лётчиков. Все смотрели на них с величайшим любопытством и, как ни странно, без особой ненависти. Большинство видело немцев впервые в жизни.

     Лётчики вели себя надменно. Всех поразили ухоженным видом и великолепным снаряжением. Немцы верили, что в плен попали по недоразумению и что скоро их освободят победоносные германские войска. о чём они тут же не преминули сообщить окружающим на ломаном русском языке. Женщины заметили то, чего не заметили солдаты. «Они были рослые, породистые, очень красивые как мужчины и выбриты до синевы».

     Надо сказать, что у русских тоже появились свои самолёты-штурмовики и пикировщики. Но их ростовчане впервые увидели только в 1943 году, после победы под Сталинградом. Это были Ил-2, советские «летающие танки», хорошо бронированные, надёжные и живучие, большие и простые, как сибирские валенки. На этих тяжёлых самолётах русские не устраивали акробатических «каруселей», а без затей низко летали по прямой и методично «брили» огнём поверхность земли. Это был другой стиль воздушною террора. К тому же, вместо бочек у «Илов» под крыльями были рельсы с реактивными снарядами от «катюш». А это куда серьёзнее всех «штук» вместе взятых! Так русские достойно ответили немцам.

     К 1943 году русские лётчики-истребители уже наловчились легко и ловко сбивать «штуки», просто как орехи щёлкать. «Штука» оказалась страшной только с земли. В воздухе она, начисто лишенная брони и довольно тихоходная, оказалась весьма уязвима для русских истребителей. Как только у СССР истребителей стало достаточно много, золотой век «штуки» закончился, наступило возмездие. Эго произошло в 1943 году.

     Но вся эта благодать наступила потом, а пока на Ростов легла «вторая оккупация». Так назвали период с конца июля 1942 года по февраль 1943 тола. Шесть с половиной месяцев германского господства показались ростовчанам шестью годами.