"Царская дорога": забытое великолепие Ростова

Путешествуем по главной донской трассе начала прошлого века 1913 год. В те времена самой главной дорогой в донском краю считалась дорога между Ростовом и Новочеркасском. Новочеркасск служил административным центром области. Дорога появилась еще во времена почтовых лошадей и называлась "царской", потому что была проложена специально для проезда императора в 1837 году, в год смерти Пушкина. И проходила она через Александровку, Аксай, Большой Лог, и хутор Мишкин. Нынешняя скоростная трасса "Ростов-Новочеркасск" не имеет никакого отношения к той "Царской дороге" и проложена на совершенно новом месте в 1948 году немецкими военнопленными. Они же запроектировали первую на всем юге России разноуровневую транспортную развязку под Аксаем, которая незнакомым с пробками советским людям казалась фантастическим излишеством. "Царская дорога" - это шоссе, кстати, одно из самых первых в Российской империи. По рассказам стариков, хуторские мальчишки забирались в дренажные трубы под шоссе и терпеливо ждали когда прогремит пролетка или "антонобиль". Гул в трубе казался им "дюже страшным" и щекотал нервы. Асфальт был крайне редок, считанные сотни метров в городах, крепостях и отдельных продвинутых имениях. Он считался вредным для здоровья и очень экзотичным. Называли его "еврейской смолой", наверное оттого, что в естественном состоянии встречается только на Мертвом море в Израиле. Итак, едем по "Царской дороге" в 1913 году в Ростов из Новочеркасска. Лучше на автомобиле-кабриолете (как говорили тогда в "летнем автомобиле"). Скорость 30-40 километров в час. Это вдвое быстрее, чем на лошадях, и чуть медленнее, чем на тогдашнем дачном поезде. Зато можно комфортно обозревать пейзажи. Слева по ходу разворачивались роскошные виды тогда еще девственного Аксайского займища и густые рощи с соловьями. Никакой цивилизации, кроме маленьких хуторов, украшенных ветряными мельницами и садами. Самое яркое представление дает об этом пейзаж Николая Дубовского "Мишкина балка". Это были идеальные места для рыбака, охотника и художника. Сегодня, чтобы попасть в подобную обстановку, надо забраться за сотни километров от Ростова. А тогда - почти сразу за городом... По правую сторону "царской дороги" были голые поля без малейших признаков лесополос. Но пейзаж не был скучен, ибо по степи ходили конские табуны в сотни голов. В те времена даже небольшая станица Елизаветинская выставляла 500 всадников. Нахичевань тогда производила еще более умиротворительное впечатление, чем теперь. Она была уютной за счет своей малолюдности и малоэтажности. Отдельные трехэтажные дома воспринимались небоскребами. Весь город, по выражению Мариэтты Шагинян, был "приплюснутым". Зато на этом скромном фоне лучше выделялись многочисленные высокие храмы, памятник Екатерине и городской театр (от былого великолепия остался только театр). Проезжая по 2-й Екатерининской (сейчас Советская), мы упираемся в большой фонтан, служащий для водопоя лошадей, от которого ничего не осталось. Нарядное в те времена здание гидрометеоцентра было до революции городской управой и "Сиротским судом". Напротив высилась красивейшая русская церковь Александра Невского. Ее уничтожили в хрущевское время, чтобы построить на этом месте серую пятиэтажку. А стоявший в центре площади армянский собор Григория Просветителя взорвали в 1966 году. Но мы свернем от фонтана направо. Проедем мимо здания армянской духовной семинарии (в советское время - электромеханический техникум). Свернем опять налево, чтобы обогнув Базарную площадь, вернуться на главную улицу Нахичевани. Причем проедем мимо двух конкурировавших клубов - Приказчицкого и Коммерческого (ныне швейная фабрика и просто жилой дом). И вот мы снова на Екатерининской. Здесь лучшие магазины и много гуляющих. Улица имеет две непохожие стороны. Одна в тени - привилегированная, называемая "рублевая", по которой степенно гуляют купцы и принаряженные приказчики. Другая, палимая солнцем, "копеечная". По ней буднично спешит простой люд. Правда, любой простолюдин, приодевшись на выходной, может перейти на "рублевую" сторону, ибо разделение чисто условное. Вообще улица тогда была театром гораздо в большей степени, чем теперь. Главная улица Нахичевани выводит "на границу" или "на межу" между двумя различными тогда городами - Ростовом-на-Дону и Нахичеванью-на-Дону. Это полоса шириной с версту, на которой высажены синий лен и овес. С севера в льняную полосу вклинивается Софиевская церковь с Софиевским сквериком. Посередине поле, через которое идет трамвай, соединяющий оба города. Кондуктор объявляет - "Граница! Граница господа! Кому за границу, прошу платить дополнительно". Ростово-нахичеванская межа было отдушиной для горожан. Вера Панова писательница- "нахичеванка" вспоминает в своем "Сентиментальном романе": "Граница... шел бывало мимо казенных домов и чугунных решеток и прямо с тротуара ступал в бархатную пыль степной дороги, нагретой солнцем. Булыжная мостовая с трамвайными рельсами выбегала в распахнутое поле и пересекала его". Теперь все это - залитая асфальтом Театральная площадь с парками Вити Черевичкина и Октябрьской революции. Собственно, здесь только Ростов и начинался. А наше путешествие - закончилось.