ПОЧЕМУ ЗАБЫТА ИСТИННАЯ ДАТА РОЖДЕНИЯ РОСТОВА?

   В первые дни января 1712 года берег Дона – то, что сейчас называют «лицом» Ростова, – пробудился от тысячелетнего безлюдья. Сюда пешим ходом, верхом и возами шёл народ от Азова. Здесь, где от границы по Темернику начиналась Россия, они держали совет: кому куда идти; сбивались в группы по интересам и уходили далее во все российские стороны вверх по Дону.

    Так завершился Прутский поход, обернувшийся для России сдачей туркам Азова и Таганрога с потерей всего флота. Условия были унизительны, но цена стоила альтернативы: позорного плена царя Петра I и всей его армии. Технический порядок передачи города в тексте договора был тщательно прописан: в срок шесть месяцев должны были быть снесены все сооружения и выведены христиане. Азовчане тянули до последнего, ждали чуда. Но в первые дни января турки начали подтягивать войска. Счёт шёл на часы, когда из городских ворот вышла последняя вереница санных возов с разобранной по брёвнышку азовской святыней, - Богородицкой церковью. С этим обозом по крепкому льду вверх по Дону шли последние азовчане, те, кто был крепко привязан к реке своим ремеслом. Они решили не уходить далеко, а обосноваться несколько выше по правому берегу. В наши дни это та часть Ростова, что тянется от Театральной площади до 13-й линии Нахичевани. Здесь, в становище Полуденка, с древнейших времён в земляных укрывищах жил и кормился рыбным промыслом разный «зашедший» люд. Промысел был сезонным, в зиму местность оставалась безлюдной. Теперь азовчане поселились основательно. Застройку они заложили с настолько правильной сеткой улиц и кварталов, что несколько десятилетий спустя её взяли в основу плана Нахичевани.

     В Полуденке были две площади, церковь, пристань, торговые лавки, мастерские ремесленников, жилые кварталы. Однако жизнь здесь была чрезвычайно рискованна. С коварным постоянством из-за Дона приходила беда в виде набегов хищных ногайских орд. Спасением стала природная особенность этих мест. Известняк крутого берега был пронизан выносами грунтовых вод. Естественные подземные лабиринты уходили на многие сотни метров в глубь правобережья. Здесь укрывался от напастей народ Полуденки до времён, когда через несколько десятилетий империя возвела здесь крепость св. Димитрия Ростовского. С тех пор судьба подземелий – известная легенда старого Ростова – круто изменилась. Большинство было забито, а оставленные – засекречены. При надобности они позволяли втайне вывести весь крепостной гарнизон за многие вёрсты в дальние степные урочища…

    Со времени обустройства крепости Полуденка успешно утверждалась в своём почтенном первородстве. Затем с Полуденкой случилась несправедливость: факт её существования обернулся забвением, она потерялась в истории.

     Её ещё хорошо помнили лет сто назад, когда общественность Ростова озаботилась своей историей. Начало такому интересу положила соседняя Нахичевань, когда праздновала своё 100-летие. Ростовчан это крепко задело. Стало насущно необходимо определиться со своей историей. Да не просто так, а чтобы непременно доказать своё первородство. К тому времени два города сильно соперничали. Их именовали «женихом и невестой», ожидая непременного слияния.

      И вот казалось, что определиться с датой рождения города очень просто. Ведь речь шла не об эпохе египетских пирамид. Но случилось так, что поиск точки отсчёта для Ростова с годами запутался и до наших дней остаётся открытым.

        Так откуда же следует вести начало Ростову?..

       В исторической науке установилось правило: при датировке городов счёт вести от даты первого упоминания его по имени в документе. Для Ростова это правило не годилось. В упомянутый нами – юбилейный для Нахичевани - год ростовская дума учредила комиссию и поставила ей задачу: найти правильную дату. Комиссия работала ровно четверть века, оставила горы бумаг, полемических публикаций в печати и к 1906 г. выдала рекомендацию: признать условным годом основания Ростова год 1749-й, т. е. для отсчёта взять дату указа об учреждении таможни.

      Так в чем же проблема, если дата определена?

    Да в том, что, приняв её, приходится объяснять несуразицы. Такие, например: «А что, до Темерницкой таможни ничего здесь не было? Голое поле?» Вовсе нет, крутые берега в устье Темерника к 1749 году были уже обжиты: таможню обустроили на том самом месте, где уже был кордон под названием «Темерницкая застава». Изменив свой статус, застава стала таможней. А на противоположном берегу Темерника, десятилетиями ранее, стоял не менее значимый и достаточно обжитой пост, но уже турецкий.

   Далее указ говорит о реорганизации таможенного дела на Дону, с изъятием его от власти казачьих атаманов и передаче в общегражданское управление. Через какое-то время, и тоже по указу, таможню перевели в Таганрог. Темерницкая таможня стала Таганрогской. Правило датировки города здесь явно не работает, поскольку таможенные указы понятия «город» и «Ростов» не содержали. Отсюда вытекало и самое коварное. Оппоненты язвительно упирали на то, что уж если брать за отсчёт указ о Темерницкой таможне, то и имя городу надо обозначить: Темерницк!

      Истины ради, с этим трудно не согласиться.

     В 1761 году восточнее таможни, на правом берегу, возвели крепость Святого Димитрия Ростовского. Вот, казалось бы, откуда и повести отсчёт. Но тут была другая досада: правый берег Дона уже был настолько обильно заселён, что отбрасывать такое обстоятельство было совсем уж неловко.

    Ещё через восемнадцать лет, в 1779 г., и тоже по указу, на Дон прибыли переселенцы из Крыма, и заложили восточнее крепости армянский город Нахичевань. В отличие от Ростова тут было известно всё: день и час, и кто поимённо столбил городу начало. Для нахичеванцев принцип отсчёта был предельно ясным, поскольку привязывался исключительно к «событию» переселения на Донскую землю. Для них ничего не значило то, что план их города, разработанный выдающимся зодчим того времени Иваном Старовым, был привязан на местности к Полуденке. Им и в голову не приходила мысль обозначиться во времени продолжением Полуденки и повести свой отсчёт от её основания, т.е. первых дней января 1712 года. Нахичванцы начали свой отсчёт с «чистого листа».

    А далее «случилось то, что случилось»: Полуденка, выброшенная из истории Нахичевани, обреклась и вовсе выпасть из контекста истории Донского края.

       Но потеряли её не сразу. Полуденку ещё хорошо помнили век назад. Про неё говорили: «Всем хороша Маша, да не наша». «Не ростовская она, – сетовали члены той думской комиссии, что отыскивала дату, - угораздило ей быть в черте Нахичевани. Ну, на треть версты далее отвели бы место армянам, и Полуденка была бы нашей, и её дата. Ну, да ладно, – убеждали они общественность, – вот-вот объединимся, и проблема сама собой исчезнет. Подождём, недолго осталось». Такое суждение утвердила Ростовская дума в 1906 году и комиссию распустила. Город согласился ждать.

    Но после Октябрьских событий забылось то, чего ждали. Вхождение Нахичевани в состав Ростова в 1929 году оформилось тихим протокольным решением. Никто не подумал обозначить официальные исторические датировки.

     В 1949 году Ростов отметил 200 лет. То было время не для полемик и поиска исторических корней. Смельчаков отыскивать истину, возбуждая общественность, к тем годам уже не было. Дату, удобную властям, с подачи услужливых краеведов взяли для юбилейного мероприятия, глубоко в суть не вникая.

       А только что Ростов отметил свои 254 года.

     Как-то обидно забылось, что давно устранено досадное препятствие, что смущало век назад предыдущие поколения ростовской общественности. Полуденка стала-таки общим историческим достоянием. Если вспомнить, да повести счёт правильно и по справедливости, то Ростову 291 год, а 300-летний юбилей Ростова придётся на 2012 год. А если обозначить точнее - на 7 января, на Рождество Христово. В этот день азовчане, отодвинув всё прочее, неотложное, принялись обживать Полуденку с воссоздания «по брёвнышку», на новом месте, своей Богородицкой церкви.

     Этой церкви выпала необыкновенно редкая и счастливая судьба. По ликвидации Полуденки она не упразднилась, не ушла с её обитателями в Батайск или в Койсуг, а осталась на донском правобережье. Её лишь переместили в более почётное место, в самый центр нарождающегося Ростова.

      Она и поныне украшает Ростов в соборном великолепии храма Рождества Богородицы.