Вторая молодость театрального художника

     Когда приходит молодость? Не та, первая, что зачастую отмечена буйством харак­тера, а молодость духа, внезапно озаряющая открытиями и победами зрелую, сложившуюся жизнь? К Василию Алексеевичу Алексеенко, старейшему театральному художнику Дона, она вновь постучалась на исходе его 70-летия.

    Две недели, трижды в день, переполнен­ный зал Ростовского государственного музыкального театра воздавал ему должное овациями при смене картин феерии-балета «Щелкунчик». Зрителями был народ самый требовательный - дети. Их, как и взрослых, поражало превращение привычного быта в сказку. Сказка же завораживала чистотой красок Рождества, которыми всегда отлича­лись христианские издания. Это была не только творческая победа. В определенном смысле она была победой художника над самим собой.

   Почему? Чтобы ответить на этот сверхла­коничный вопрос, необходимо хоть вкратце вспомнить жизнь Василия Алексеевича. Кро­ме краткого мига (учительство в Курской области), она вся принадлежит театру музыкальной комедии, где он прошел путь от декора­тора до главного художника. Ажурная красо­та его сценографии венских оперетт сосед­ствует с щемящими шукшинскими березами («Сладка ягода»), с озорным «лапотным» ре­шением «Русского секрета» («Левша»), со ставшим визитной карточкой театра «Бабьим бунтом». Эскизы и макеты Алексеенко экспо­нируются на различных выставках, на верни­сажах отмечают своеобразие его донских пей­зажей, его работы приобретает столичный те­атральный музей имени Бахрушина.

  А ведь в музыкальном театре художники ограничены таким количеством табу, что диву даешься их изобретательности и изворотли­вости! Попробуйте соединить в единое це­лое творческие устремления, эффектность и изящество со свободным для балета планшетом сцены, со статуарными решениями режиссеров, с обязательнейшей (почему?) лестницей в центре для «явления» героев... А теперь подперчите воображение повторяемостью репертуара и однотипностью дра­матургии... Мастер справился со всем этим талантливо и основательно.

   Спасовал он лишь единожды; увидев ги­гантскую сцену музыкального театра, на которой свободно могут разместиться несколь­ко сцен его театра музкомедии... Все, от меняющихся директоров до вахтеров, отго­варивали Василия Алексеевича от рокового шага - ухода на пенсию. Мы победили. Правда, наполовину. Быть «главным» заслуженный работник культуры России (вот уж в точку!) категорически отказался.

    Закрома театра он знает лучше всех. Руки золотые, фантазия не абы удивить, а деловая. Потому-то и приходящие (а может, уже пришедшие окончательно?) руководители его ценят, и оперетты достойно перебираются на новую сцену, и «Щелкунчик» родился...