Дитя Ростовской терпсихоры

    Ростов никогда не слыл балетным городом, но балетные страсти зрели и дремали в наших земляках, порой давая рецидивы. Взять к примеру приезд в Ростов в далеком 24-м знаменитой "босоножки" Асейдоры Дункан и открытую ею в нашем городе школу танца... Можно вспомнить и имена балерин, уроженок Ростова. Но это так, к слову. Большой настоящий балет родился на наших глазах, в кротчайший срок только что - на сцене музыкального театра. Но что дает балет современному человеку, пресыщенному техническими трюками, овладевшему виртуальным пространством? Балет дарит ему утраченную веру в самого человека, его природу, в единение духа и плоти, в союз возвышенного и земного. Говорят, театр начинается с вешалки, но каждый отдельный спектакль с плогоаммы - с тонкой, изящно оформленной - в традициях ростовского музыкального - брошюрки, из которой зритель, еще до открытия занавеса, узнает имена постановщиков и участников чудесного действа. На сей раз, представляя публике своего балетного первенца - балет Адольфа Адама "Жизель" - художественный руководитель театра Вячеслав Кущев от имени всех создателей спектакля, представил не только его краткое содержание, но и главную постановочную идею. "Поиски начала, - говорится в программе, - всегда самые трудные. Мы остановились на "Жизель" творении прекрасном, трудном и ответственном уже потому, что это бессмертная классика. В нашем спектакле это романтическая история о первой любви Принца и крестьянской девушки. Светлая поэзия их чувств лишена коварства и борьбы. Они беззащитные пленники обстоятельств. В этом основное отличие нашей версии от предшествующих. "Мысли эти сполна отражены в палитре балета, многокрасочной и тонкой. Два акта "Жизели" соотносятся по принципу цветовой антитезы - "белое" и "черное", "свет" и  "тень", "жизнь" "утро" - "ночь", "жизнь" и "смерть". Но уже первое действие пронизано динамикой, вмещая многое: восторг первой встречи, сомнение, отчаяние и гибель главной героини. Но предельно важна эмоциональная тональность начала: в нем перламутровый блеск утра, прозрачность акварели. П-й акт, напротив, наполнен темным колоритом, таинственным трепетом романтической легенды, по-своему изложенной Г. Гейне. Ночью на деревенском кладбище в лунном свете подобно белым лилиям виллисы - тени невест, умерших до свадьбы. Они безжалостны к тем, кого тоска по любимой заведет в полночный час на темную тропу... Но ожившая душа Жизели защитит возлюбленного. Принц Альбер останется жить, с негаснущей тоской и немеркнущей любовью в сердце. Но сама сцена спасения Принца, а затем эпизод прощания влюбленных по эмоциональному накалу ничуть не уступают сцене сумасшествия из I-го акта.

    Все это требует от исполнителей не только хореографического совершенства, но и драматического мастерства. Забегая вперед, скажу, что в роли Принца заслуженный артист России и заслуженный артист Республики Беларусь Олег Корзенков, достигая в финальных вариациях трагических высот. Он же - постановщик "Жизели", и имя его в одном с прославленными именами авторов хореографии "Жизели" - такими, как Жан Коралли, Жюль Герро, и Мариус Петипа. Бесспорно, в ростовской постановке продолжены идеи Петипа, призвавшего к отказу от сценических излишеств и внешних эффектов. В таком ясном лирическом решении ростовская "Жизель" предстала не соперницей, а предшественницей любой из выдающихся балетных драм Чайковского, будь то "Лебединое озеро", "Спящая красавица" или "Щелкунчик". Постановщики сохранили верность первоисточнику, вернулись к подлинному Адаму - в этом, а не в разжигании вспывнушего было ажиатажа вокруг имени композитора - смысл возвращения первоначального звучания имени. Да, французский композитор первой половины XIX столетия, автор многочисленных опер и балетов, среди которых "Дочь Дуная", "Фауст", "Корсар" и "Жизель" на самом деле не Адан, а Адам. Просто в приснопамятные 50-е кому-то из чиновников не понравилось "старозаветное" звучание имени, и фамилию композитора,.. "отредактировали". С той поры в театральных афишах и даже солидных справочниках и значится "Адан"... Но, слава Богу, страсти улеглись, и взволнованные делегации перестали тревожить вопросами музыковедов, редакторов газет и самого директора театра. Тем более, что у него - Вячеслава Митрофановича Кущева - других постановочных забот было, хоть отбавляй!

     Связаны они были с подбором кордебалета - сложных кордебалетных сцен в "Жизели" много, в юных "деточек" - так любовно называют в театре артистов балета - предстояло не просто вводить в спектакль, но параллельно и обучать. Остро не хватало театру и не хватает до сих пор балетмейстеров репетиторов. Эту сложнейшую задачу взяла на себя балетмейстер-постановщик Елена Иванова, помог ей в этом богатый опыт работы Игоря Моисеева, в Академии танца и в Академическом музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Здесь профессиональная судьба соединила ее с супругом - ныне директором ростовской балетной труппы Александром Ивановым - 20 лет танцевал он на московской сцене, работал как педагог и постановщик, за рубежом готовил знаменитые ледовые танцевальные пары - на уровне Сборной страны.

Богатая практика и профессиональная эрудиция позволяют Александру Иванову сегодня на ростовской сцене создавать свой классический эталон "Жизели", полностью избегая подражания известным сценическим образцам. К счастью, гости из Москвы стали уже хозяивами, связав себя с ростовским театром. "Раньше они говорили "у вас" в театре, теперь говорят "у нас", - радостно замечают перемену художник по костюмам Наталья Земалиндинова, та самая, о которой, взглянув на ее эскизы, художник-постановщик "Жизели", народный художник России Сергей Бархин сказал: "У вас есть художник - работайте". Сам Бархин - театральная легенда России. Обладая бесценным опытом главного художника Большого театра, он своей творческой волей озарил неповторимость ростовской постановки "Жизели", придал ей выпуклость и лаконизм. Чего только стоит "гобеленовый" лес во втором акте балета - Поникшие ветви елей усиливают романтический колорит, четкая вертикаль стволов зрительно возвышает сцену. Выразительные детали костюмов верны стилю Соверного - немецкого - Возрождения, связанного с именем Дюрера, Кранаха... Спектакль получился по-немецки мечтательным, по-французским изящным, отвечающим чувству меры. Велика заслуга в этом и заведующих пошивочным цехом Елизаветы Воронежской и Эдуарда Родионова. Ведь балетный костюм "выводит" танцовщика на сцену, вносит коррективы в его "сценическую речь", определяет мимику и жесты. Это особенно заметно, когда на сцене на па-де-де появляется галантная пара "французских пастушков", представленных ростовчанкой Елизаветой Мислер, Еленой Шаровской, - саратовской балериной; выпускниками Пермского хореографического училища Ярославом Олехновичем и Константином Ушаковым. Несмотря на молодость, они прекрасно ощущают стиль спектакля. Не только драматической наполненности роли техническим совершенством, но необычным эффектом "отсутствия пола" под пуантами поразили зрителей исполнительницы партии Жизели - н.а. Республики Беларусь Екатерина Фадеева, известных и зарубежом, но уже связавшая свою судьбу с ростовским театром, и з.а. России Татьяна Предеина - она, к сожалению, после премьеры должна вернуться в Челябинский театр оперы и балета, куда пришла имея опыт работы на столичной сцене. Вообще судьбы наших замечательных солистов связаны с двумя городами - Минском и Москвой. Совсем недавно украшали Кремлевскую сцену блистательный Олег Корзенков и Мария Корзенкова выразительная и утонченная в роли Мирты, предводительницы виллис. Драматически ярок в партии лесничего Ганса выступавший на бакинской сцене Андрей Максимов. И совсем скоро 24-го марта, ростовская публика встретится с еще одним исполнителем партии Принца, заслуженным артистом Республики Беларусь Вениамином Захаровым.

     Итак, эффемерное кружево балетного представления не соткано - сработано многими людьми. Слагаемыми успеха оказывается и удачно подобранная портнихой ткань и каждая выразительная фраза в оркестре. Ему принадлежит в балете сложная - двойная роль: аккомпанировать танцу и выражать "музыкальную речь" персонажа. Молодые оркестранты увлеченно постигают балетную специфику: "мы уже научились, не видя солиста из оркестровой ямы, различать, кто вышел на сцену. "Конечно, немало значит и то, что давно настольными книгами музыкального руководителя спектакля и главного дирижера театра Андрея Галанова стали труднейшие партитуры "Ромео и Джульетты" С. Прокофьева, "Весны священной И. Стравинского". И, конечно, многое еще впереди, ведь балет в Ростове только начинается. А удачное начало - залог новых побед.