«Из мемориала на Змиевке торчит арматура!"

Супруги Евгения и Борис Лапко - авторы многих известных городских памятников. В частности, их умам и рукам принадлежат Змиевский и Кумженский мемориалы, возведенные ко Дню Победы в 1975 и 1983 годах соответственно.

- Сколько тогда нервов было потрачено, все ж бегом-бегом делалось, работали по 12 часов в день, - вспоминает Евгения Федоровна. - А получили за это копейки. Тогда, в 70-х скульпторы не на мемориалах зарабатывали, а на «тиражках». Таких, как Ленин, к примеру. Вот Ильич и был нашим хлебом! Изготовишь фигуру, отправишь в Москву на утверждение, его потом отольют в бронзе и по всему Союзу растиражируют. А памятники... Они больше для общего дела, для истории.

«У солдата уперли автомат»

Работу над Кумженским мемориалом начали осенью 1982 года.

- Этот памятник получился лучше, - делится своими впечатлениями Лапко. - Он - местечковый, не такой, как на Театральной площади. А посвящен тоже освобождению Ростова. В том месте, где он стоит, соединяется Дон с Донцом. В проекте была предусмотрена площадка для пионеров, но так ее и не сделали.

Мы долго думали с мужем, как изобразить бой и обозначить удар армии. Вот и придумали эту стрелку. По плану с тыла памятника должно было расположиться захоронение. Его позже перенесли, а там только мемориальные плиты с фамилиями погибших оставили.

Когда мы подходили к своему рабочему месту, лед на Дону тонкий и прозрачный был, я идти боялась. Как тут солдаты проходили? Подождала, когда мужики наши пройдут, и тогда пошла, чтоб не рисковать. Сам памятник - группа солдат и девушка. Ее звали Саша Нозадзе, с ней была связана целая легенда: дескать, фашисты в нее стреляли, а она не умирает и поднимается снова и снова. Поэтому немцы от нее в ужасе шарахались. Раньше на каждое 9 мая сюда приезжала ее родня из Сухуми. Здесь еще домик-музей Саши был, но потом его перенесли.

Кстати, стрелка получилась не такой, как мы с мужем планировали. Она должна была быть сильнее в изгибе. Наверное, неправильно получилось из-за того, что делали ее лежа, по чертежам. На острие был предусмотрено освещение. Какое-то время оно действительно существовало, а сейчас электричество, наверное, жалеют.

Делали монумент зимой в складах на улице Мадояна, там сейчас база оптовая. Было холодно, как в морозилке. Кстати, через забор там яблочки хранили, вот мы за ними лазили и лакомились. В апреле мы должны были его уже везти на место. А фигура же здоровая. Как везти? Изготовили платформу из бревен - идею с ней мой старший сын подсказал - и повезли. Нам даже дорогу на Малиновского освободили. Каркаса в памятнике еще не было. Фигуры людей болтались, как живые.

По правилам, гипсовые фигуры надо было медью обколотить. А мой помощник нарезал медь квадратиками, и у несчастного солдата штаны как у Арлекина получились. Долго я возмущалась, а потом перестала. Мемориал мы сдали вовремя, правда, по размерам он больше получился. За это получили нагоняй от начальства: «Столько материала перебрали!» Но маленькие памятники не так величественно смотрятся, не правда ли?

Кстати, года три назад у солдата со скульптуры уперли пулемет.

Меня, как автора, позвали помогать реставраторам. Долго я не могла объяснить им, каким он должен быть, а на фотографиях его было плохо видно. Вспомнила, что рабочая модель есть в спортивном интернате № 10. Теперь на памятнике все как надо.

«Рука женщины не влезла в цех»

- Как сейчас помню: пришел нам заказ сделать памятник замученным евреям, - рассказывает Лапко. - Тогда, в декабре 1974 года, долго тянули с утверждением рабочей модели, но все-таки приняли. Наконец, нам выдали помещение - цех на ГПЗ-10. В нем такой гул стоял, сквозняки... Приходишь домой, все тело болит, голова трещит. До 20 апреля мы там и выполняли основные работы.

Фигуру сделали высотой в 14 метров, но рука женщины в цех не влезла. Ее, горемычную, уже на месте доделывали. Да и с размерами конечности мы ошиблись, наспех же делали, вот и получилась она больше обычного. Если присмотреться, у нее из пальцев еще и арматура торчит. Эта женщина изображает Родину, - продолжает Лапко. - Ее придумала я, она как бы говорит: «Стой, не стреляй!» Расскажу вам один секрет: внутри нее лаз есть, технический. Девочку, которую она прижимает к себе, мы тоже не успели доделать. По замыслу хотели ей платьице прорисовать, ножки просветить где-то. А опять же из-за нехватки времени получилась она как обрубок.

У еврейской женщины, которая лежит у другого бока солдата, была обнажена нога. Я ей пальчики прорисовала - столько трудов! Но сказали, что так не положено и заделали оголенную конечность досками. На поляне стоял мини-заводик, и мы все куски фигур заливали цементом. Даже сейчас видно, что работа грубая.

Кстати, при строительстве мемориала пострадал один рабочий. Оказывается, он боялся высоты, однако залез на высоченные козлы и оттуда упал вниз головой. Ничего - выжил. Потом рассказывал: «Полез, потому что все так работают. А наверху голова закружилась»...

Людей тогда на установку мемориала много нам дали - все рабочие Железнодорожного района на площадку вышли! По плану в яме перед мемориалом должны были посадить красные цветы и зажечь Вечный огонь. Его-то поначалу зажигали, а теперь он погас. Видимо, навсегда...