Опьяненные революцией

Летом 1917 года в течение трех дней многотысячная толпа пьяных обывателей, солдат и казаков держала власть на большей части Новочеркасска - столицы Войска Донского. Во время беспорядков было выпито и испорчено 13200 ведер пива (220 тысяч литров), похищено 1,7 тонн колбасы и мясопродуктов, погибло 5 человек, причем 2 утонули в пиве, а троих убили в разборках. Ущерб от погромов превысил четверть миллиона рублей.
Сухой закон С вступлением России в Первую мировую войну на территории всей империи был введен сухой закон. Атаман Войска Донского издал запрет на продажу вина, водки и им подобных напитков. Вето было наложено на всю алкогольную продукцию. Исключение было сделано лишь для виноградных вин местного розлива. Все спиртные напитки, включая пиво, изъяли и до окончания войны разместили на оптовых винных складах. Один из таких складов был расположен на территории Новочеркасского пивного завода, владельцем которого был преуспевающий коммерсант Иван Роллер. До войны его предприятие ежемесячно производило около 10000 ведер бочкового пива (1 ведро - 12,3 л.) и более 90 тысяч бутылок. Продукция Роллера расходилась по всему Дону и приносила хозяину хорошие доходы. Сухой закон серьезно осложнил дела предпринимателя. Выпуск пива пришлось прекратить, завод, а вместе с ним и хранящееся в подвалах пиво - законсервировать. В качестве компенсации государство заплатило Роллеру приличную сумму, поэтому коммерсант не особенно расстроился и быстро перепрофилировал свой бизнес на закупки хлеба для армии. Завод Роллер сдал в аренду ростовскому мещанину Секирко. Склады с пивом тоже перешли в пользование арендатора. Предприимчивый ростовец выбил для складов статус оптовых и как хранитель винных запасов регулярно получал от администрации Войска Донского солидные дотации. Сделка оказалась выгодной всем. Завод бездействовал почти три года, но в течение всего времени Роллер и Секирко получали от него регулярные доходы, позволяющие им не только безбедно существовать, но и содержать штат своих работников. Пиво для депутата После февральской революции ситуация изменилась. Под лозунги о революционных свободах люмпены и дезертиры грабили состоятельных обывателей, а народная милиция, сменившая полицию, была не в силах с ними справиться. Вдобавок к этой беде, летом 1917 года в городе стали ощущаться перебои с продуктами. Жители Новочеркасска зароптали. В обществе назревал социальный взрыв, который и вылился в пьяные беспорядки 8-10 июля 1917 года. Инициатором бунта можно считать солдата-дезертира Андрея Подгузова. Денег, как и работы, у парня не было, однако это его мало волновало. Опьяненный стихией митинговой вседозволенности, Подгузов решил для себя, что «революция дала нам свободу, а все остальное мы возьмем у буржуев сами!». Случай реализовать этот тезис на практике подвернулся дезертиру 8 июля, когда в составе делегации уличного комитета он отправился на завод Роллера искать спрятанные продукты. Поход закончился ничем. Ни муки, ни сахара, ни масла найти не удалось, однако уходить с пустыми руками делегатам не хотелось. Через разбитое окно Подгузов проник в подвал, где хранились бутылки и бочки с пивом. Попробовав его на вкус, парень убедился, что, несмотря на трехлетнюю выдержку, пенный напиток не испортился. Подгузов вволю напился «Баварского» и лишь после этого позвал коллег. Дорвавшись до дармовой выпивки, депутаты тут же, в холодном подвале, устроили себе маленький пикничок. Насытившись до отвала, посланники улицы вернулись восвояси, и только Подгузов далеко не ушел. Встретив по дороге знакомых, он решил угостить их пивом и вместе с ними вернулся к складам. К тому времени управляющий завода вместе со сторожем успели забить окно, однако для захмелевшего дезертира это не стало серьезным препятствием. Знакомым маршрутом он вторично проник в подвал и вынес с собой десять бутылок. Пьяная балка Пока Подгузов с компанией «приговаривали» добычу, слухи о море пива стали достоянием гласности. Толпы народа ринулись на завод Роллера. Не найдя ключей, двери главного подвала выбили бревном. После этого началась вакханалия. Бочки разбивали всем, что подвернется под руку: ломами, кувалдами и даже камнями. Пиво лилось на пол, но это мало кого волновало. Счастливчики, оказавшиеся в первых рядах, буквально ныряли в хмельной напиток. Те, кто не мог добраться до емкостей, черпали хмельную влагу прямо из-под ног. В воздухе, пропитанном алкогольными парами, носились вопли, визги, брань. Большую часть упившихся составляли бабы и подростки, которые безумно пели, плясали, ругались и дрались. По склонам Западенной балки, которая отделяет завод Роллера от города, сновали сотни, если не тысячи горожан, солдат и казаков. На узких тропинках было не развернуться, поэтому самые нетерпеливые, рискуя жизнью, спускались вниз прямо с откоса. ...Первыми на призыв о помощи откликнулись казаки 38-й отдельной казачьей сотни. Старший команды, подъесаул Медведев, пытался уговорить участников погрома разойтись, однако его увещевания не были услышаны. Мало того, приехавшие казаки присоединились к погрому и стали таскать пиво. Видя, что его миссия провалилась и из 15 казаков только 5 остались трезвыми, Медведев увел своих людей в казармы. На смену казакам появился караул 272-го запасного полка во главе с прапорщиком Цикуновым. Солдаты, встретив знакомых, быстро смешались с толпой и уже через несколько минут не таясь пили ворованное пиво. Попытки Цикунова собрать своих людей закончились ничем. Плюнув на все, прапорщик ушел в часть, забрав с собой брошенные винтовки. Милиционеры 3-го участка прибыли на завод уже в темноте, когда пьянка была в самом разгаре. Их появление не напугало толпу. Наряд встретили криками приветствия: «Да здравствует наша народная милиция!», «Товарищи милиционеры, пейте с нами, хозяин склада - буржуй-немец, и его надо разгромить!». Неимоверными усилиями пяти милиционерам удалось оттеснить пьяную массу от одного из подвалов и взять его под охрану. Два других еще остались во власти гуляк, но неожиданно на подмогу представителям власти пришел Сергей Сохранков, член Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Неизвестно, какие слова он нашел для одуревшей от алкоголя толпы, но его послушали. Примерно к полуночи народ, поддавшись на уговоры, разошелся. Правда, многие, не в силах дойти домой, так и остались ночевать у складов. Похмелье Однако воскресным утром 9 июля народ снова потянулся к заводским складам. Уже к 7 часам утра у подвалов собралось более пятисот человек, а через полчаса их число увеличилось втрое. У большинства из участников вчерашней попойки «душа горела и требовала поправки». Похмеляться начали там же, где и пили, благо, что бочек в погребах оставалось великое множество. За воскресенье, по показаниям свидетелей, у пивных бочек перебывал едва ли не весь новочеркасский гарнизон. Постепенно пьяное благодушие сменилось агрессией. Зачинщиком снова выступил Подгузов. Вместе с местными уголовниками Ванькой Кривянкой, Иваном Хмарой и Петром Рыжим он под крики: «Бей немцев - буржуев! Да здравствует революция!», принялся бить стекла в административном здании. Собравшаяся толпа с одобрением отнеслась к этой хулиганской выходке, чем еще больше распалила погромщиков. Выбив двери, они проникли в контору и через разбитые окна начали выбрасывать рабочие бумаги. Управляющий завода Зарембо, пытавшийся помешать бесчинствам, получил железным прутом по голове и, заливаясь кровью, рухнул у крыльца. Пролитая кровь послужила сигналом для возбужденной толпы. Распаляя себя криками и бранью, пьяные мужики бросились крушить все, что видели перед собой. С конторы погром перекинулся на цеха, а затем и квартиры, в которых проживал Секирко, его прислуга и служащие завода. Вся власть - алкоголикам! Постепенно волна беспорядков перекинулась на соседний колбасный завод, принадлежавший купцу Альберту Лозе. И тут не обошлось без вездесущего Подгузова. Устав пить без закуски, он с приятелями отправился к «соседям» за колбасой. Пьяную делегацию приняли с опаской, но выдали им «на нужды свободы» 5 фунтов «сальцегону» (сорт колбасы). В «благодарность» вечером того же дня Подгузов привел с собой огромную толпу желающих подхарчиться. Опасаясь, что погром, охвативший соседнее предприятие, перекинется и на них, Альберт Лозе попросил у милиции и воинского начальства вооруженную охрану. Те пообещали, но так ничего и не дали, поэтому пьяная толпа безнаказанно ворвалась на завод и начала грабить колбасные склады. По свидетельству очевидцев, орда налетчиков превышала 3 тысячи человек. Колбаса, фарш, мясо были сметены за несколько минут, а те, кому ничего не досталось, начали вымещать свою злость на оборудовании цехов и квартирах заводских рабочих. Пьяные мужики крушили и грабили все, что могли, а что не могли - поджигали. Прибывшая полусотня казаков смотрела на все происходящее сквозь пальцы и не мешала разбушевавшимся вандалам. Через несколько часов, когда завод превратился в руины, большинство погромщиков вернулись к пивным складам - там по-прежнему оставалась масса выпивки. Те, у кого кровь еще бурлила, отправились грабить колбасный завод казака Свечникова, но владелец завода обратился за помощью к своему однофамильцу, начальнику кадетского корпуса полковнику Свечникову. Тот лично возглавил охранную команду и без церемоний разогнал толпу. К утру 10 июля пьяные беспорядки захватили все районы Новочеркасска, прилегающие к Западенной балке. Опасаясь расправ, милиционеры и государственные чиновники благоразумно попрятались и не рисковали попадаться на глаза пьяной толпе. Воинские подразделения, посылаемые на завод, пропадали, пожираемые зеленым змием. В принципе, у Войскового атамана оставались надежные казачьи части, юнкера, кадеты. Все они могли разогнать погромщиков, однако Каледин понимал, что в такой наэлектризованной обстановке любой необдуманный выстрел может привести к непоправимым последствиям, и не предпринимал активных действий. Более того, пьяные погромщики лили воду на мельницу властей. Бесчинствами, творимыми под лозунги о свободе и демократии, горе-революционеры оттолкнули от себя многих своих сторонников. Время собирать бутылки Когда пивные склады опустели, протрезвевший народ с ужасом понял, что он натворил. Во время беспорядков было выпито и испорчено 13200 ведер пива (220 тысяч литров), похищено 1,7 тонн колбасы и мясопродуктов, погибло 5 человек, причем 2 - утонули в пиве, а троих убили в разборках. Ущерб от погромов превысил четверть миллиона рублей, а разрушенные заводы так и остались разрушенными. Зачинщиков - Подгузова, Лебедева, Ваньку Кривянку и Марию Локтеву - рабочие арестовали сами и передали властям. Следствие по факту погромов длилось до января 1918 года, но до логического завершения доведено не было. Судебный следователь Никитин подшил в дело последние документы и подготовил его передаче в суд буквально перед сдачей города красным.