|
Архитектурный бандитизм на улицах Ростова
 «Ростов официальный» уже неоднократно поднимал проблему хаотичной застройки исторического центра города, целые кварталы которого благодаря современным ваятелям безвозвратно утратили свой южный колорит и архитектурную уникальность. Сегодня о настоящем и будущем старого Ростова мы беседуем с начальником архитектурно-реставрационной мастерской института «Спецпроектреставрация» Юрием Солнышкиным, человеком, через руки которого «прошли» десятки памятников архитектуры, включая здание ростовской мэрии и колокольню кафедрального собора.
«Эрмитаж» — под снос
— Юрий Николаевич, сегодня разрабатывается концепция застройки старого Ростова. На время её разработки даже введён мораторий на отведение строительных пятен в центре города. Какие ограничения для застройщиков, на ваш взгляд, должна включать эта концепция?
— Прежде всего, в историческом центре должна быть максимально сохранена малоэтажная историческая застройка, создающая неповторимый колорит города. Пока что всё происходит с точностью до наоборот. Рядом с памятниками архитектуры городское пространство стало заполняться безликой агрессивной многоэтажной застройкой. Не знаю, что предложат нам разработчики концепции. Но если говорить о генплане города, то генпроектировщик, которым выступает Петербургский институт урбанистики, прекратил его разработку в связи с тем, что некоторые городские чиновники в который раз сокращают список памятников архитектуры, тем самым давая возможность «зодчим» уничтожить исторически сложившуюся архитектурную среду Ростова.
А ограничения, на мой взгляд, должны быть жёсткими как по этажности возводимых в центре города зданий (до 6-7 этажей), так и по протяжённости (не более 40 метров).
— Приведите конкретные примеры архитектурного бандитизма, воцарившегося, на ваш взгляд, в Ростове.
— «Зодчие» успели наваять немало высотных зданий именно в тех районах, где по всем градостроительным и архитектурным канонам им не место. Панорама города уже искажена вставленными «клыками» в районе между Будённовским и Ворошиловским, Кировским и Театральным. Кварталы в районе Братского и улицы Пушкинской застраиваются 9-этажными коробками из красного и силикатного кирпича с типовыми проёмами, лоджиями и балконами, которые после сдачи дома остекляются жильцами по принципу «абы как». Набережную уже изувечили многоэтажной гостиницей и рестораном, воздвигнутым посреди аллеи. Особняк Парамонова на Пушкинской окружили 14-17-этажными коробками с типовыми проёмами. Что касается самого дома Парамонова, который является памятником архитектуры федерального значения, то в последние годы он находится в удручающем состоянии. Здесь разрушено парадное крыльцо, обваливается лестница, уже не первый год обсыпаются стены и балясины. Проект реставрации памятника подготовлен, но у РГУ, на балансе которого состоит здание библиотеки, нет денег на его реализацию.
Что-то невразумительное сегодня возводят в Кировском сквере на месте стоявшего здесь до 30-х годов прошлого века Новопокровского храма. Церковь, которую здесь собираются построить, просто убьёт весь сквер, она не впишется в современный облик урбанизированного центра города. Через дорогу раскинулось современное здание Музыкального театра, неподалёку высотка гостиницы «Дон-Плаза» с выходящими в скверик рестораном и казино, ещё ближе — Садовая с её оживлённым движением. Подобное «окружение» вряд ли можно назвать подходящим для божьего места.
Агрессивное и безобразное сооружение сегодня возводится по соседству с уникальным зданием цирка, построенным ростовским архитектором Георгием Петровым в 50-х годах. Неподалёку отсюда, по соседству с гостиницей «Ростов», кстати, раскрашенной в цвета, несвойственные конструктивизму, и вовсе возвели нечто под названием «Ресторан «Эрмитаж», которому там вообще не место. Его срочно надо сносить. Впрочем, так же, как и «гиперларёк» у Центрального рынка. Ещё один памятник головотяпству — огромный комплекс «Купеческий двор», который пытаются втиснуть в старые квартальчики на Серафимовича. Подобные примеры архитектурного бандитизма можно приводить очень долго…
Голый король на площади Свободы
— А можно ли говорить о том, что параллельно с захлестнувшим Ростов строительным бумом сегодня идёт активная реставрация старых особняков?
— Думаю, что нет, так как большинство памятников исторического и культурного наследия сегодня пребывает в жалком состоянии. Обратят областные или городские власти внимание на памятник, выделят копеечку — что-то сделают. В городе нет программы по реставрации памятников истории и культуры — всё случайно и стихийно.
Более того, зачастую после проведения реконструкции теряется историческая достоверность.
Один из наиболее вопиющих случаев — последняя реконструкция бывшего Нахичеванского, а ныне Молодёжного театра на площади Свободы. Здесь были уничтожены и не воссозданы подпорные стены с балюстрадами и распашными гранитными лестницами. Разрушен весь интерьер площади и историческая среда. Теперь театр стоит на площади, словно голый король. Кроме того, при реконструкции самовольно заменили на металлопластик окна и дверные блоки, в результате чего получилась полная безвкусица, искажающая облик памятника. Двери в театр и в супермаркет не могут быть одинаковыми...
Безвозвратно утратило свой шарм и здание бывшей гостиницы «Петроград» на Газетном, 1916 года постройки, известное ныне как гостиница «Дон». Уже мало кто помнит, что у здания были красивые эркеры, которые в середине 80-х были снесены в связи с аварийным состоянием. И сейчас их воссоздавать, похоже, никто не собирается.
Другой пример незаконченной реставрации — дом, в котором живёт губернатор, на углу Пушкинской и Семашко. Здесь, в частности, не был воссоздан бельведер с балконом, по бокам которого на готических колоннах стояли скульптуры средневековых рыцарей, а также не было восстановлено покрытие эркера шлемовидной главкой.
Многое утратило после реконструкции и здание бывшего кинотеатра «Родина» на Большой Садовой, 64, где с 1904 года размещался один из первых синематографов в Ростове.
Облик здания в стиле модерн убили оконным заполнением из металлопластика.
Поймите, смысл реставрации заключается в системном подходе, а когда выхватываются какие-то фрагменты, это всегда смотрится нелепо.
— Слушаю вас, и складывается впечатление, что положительных примеров проведения реставрационных работ в нашем городе просто нет.
— Есть, но их немного. Например, воссозданные фасады городской Думы, поликлиники № 10 на углу Садовой и Чехова, бывшего кинотеатра «Комсомолец» по Садовой, 27. Для того, чтобы выполнить предписания реставраторов на этих объектах, подрядчику пришлось выписывать из Германии специальное оборудование, которое позволило всё из того же металлопластика повторить пластику и ажурность в стиле модерн.
По архитектурным мотивам народов СССР
— Практически в каждом случае неудачной реставрации вы упоминаете о популярных ныне металлопластиковых окнах…
— Металлопластиковые рамы современной расстекловки взамен старых, сложной профилировки, как правило, выглядят нелепо и напрочь лишают старые особняки их былой прелести. Окна — это ведь как глаза. Измени их, и неузнаваемым станет лицо.
Мы уже потеряли красивейшие окна на здании ростовской синагоги. Эти неповторимые оконные рамы, пережившие революцию и фашистскую оккупацию, в наше время были заменены на обычный металлопластик. Ранее такая же неравноценная замена была произведена на кафедральном соборе.
Современная расстекловка убивает масштаб здания, зачастую обезображивая его. Между тем существуют специальные творческо-производственные фирмы, которые делают на заказ прекрасные столярные изделия. Но, к сожалению, к их услугам подрядчики обращаются нечасто. Всё упирается в деньги. Дорогой металлопластик обходится всё же дешевле, чем рамы и двери из древесины твёрдых пород, да ещё и выполненные по спецзаказу, как предписывают реставраторы. Думаю, что если нет денег на изделия из дерева, то лучше финансировать замену оконных рам и дверей поэтапно. Конечно, ремонт в этом случае затянется, но ведь главное — конечный результат.
— Помимо искажающих фасад здания окон, наверное, можно говорить и о проблеме первых этажей, которые с подачи хозяев различных магазинов зачастую уродуют всё здание...
— Действительно, фасады памятников архитектуры и домов фоновой застройки в историческом ядре города очень часто подвергаются искажению варварами в лице предпринимателей. Да, располагать на первых этажах торговые помещения и офисы — дело весьма разумное. Но не таким образом, когда на протяжении одного фасада появляется несколько вариантов витрин, козырьков, крылец, цветовых пятен в разных стилях и архитектурных мотивах народов бывшего СССР. Но это ещё поправимо, если разработать специальные правила, порядок проектирования и вести бескомпромиссный контроль за действиями новых хозяев. Хуже, когда новому хозяину части фасада не нравятся наличники на окнах, сандрики, пояски и прочие «лишние» архитектурные детали, которые сносятся уже безвозвратно.
«Список Шиндлера»
— Возвращаясь к вопросу о концепции застройки центра города, нельзя не вспомнить и о проекте охранных зон, разрабатываемом в рамках Генплана города. Насколько мне известно, сотрудникам вашего института поручили подготовить список памятников исторического и культурного наследия, рекомендованных к установке на охрану. Он уже составлен?
— Действительно, в феврале этого года Петербургский институт урбанистики поручил нам выполнение исследовательской части проекта. Мы составили предварительные списки, куда вошли памятники федерального, регионального и муниципального значения, рекомендуемые к постановке на охрану. Среди них было 16 памятников федерального значения, 362 — регионального значения, 299 зданий, предлагаемых к постановке на региональную охрану, и 230 объектов, рекомендованных к постановке на муниципальную охрану.
В апреле областная инспекция по охране памятников истории и культуры утвердила наш список. После этого по просьбе городских чиновников начались бесконечные перетасовки с целью сокращения числа памятников. В августе список уже должны были представить на суд общественности. Однако его конечный вариант до сих пор неизвестен.
Лично я вижу здесь единственное объяснение. Когда инвесторы отхватывают кусок старого квартала, появляется дилемма: либо реставрировать памятник, либо его сносить. Для того чтобы снести здание по закону, необходимо исключить его из списка объектов исторического и культурного наследия. Возможно поэтому список так долго и перетасовывают, стараясь адаптировать его под нужды тех или иных застройщиков.
В общем, историческая застройка, составляющая своеобразие центра южной столицы, убывает гораздо быстрее, чем идёт восстановление её облика путём реставрации отдельных памятников. Сегодня мы должны себя спросить: почему важные постановления правительства и законы не обеспечили коренного перелома в деле охраны и использования памятников? Почему не произошло качественного изменения общественного сознания в отношении памятников истории и культуры как достоянию страны, по которому, кстати, можно оценивать и состояние общества?
12 октября 2005г., «Ростов Официальный».
|
