Васильев А.А.

Содержание материала

Страница 2 из 2

В Ростове Васильев служил мушкетером

Слава пришла к знаменитому театральному режиссеру Анатолию Васильеву в столице. В Ростове будущий мэтр ставил спектакли в студенческом театре или... чтобы развеселить подружку, которая шла к зубному врачу.
Из веника розу сделать мог

Это теперь, с высоты своего возраста и образования, школьные приятели Васильева шутя вспоминают, как Толик ловко умел выстроить мизансцену даже в обычной мальчишечьей драке. Их было трое: Толик Васильев, Гена Акопян и Олег Меймухин, и они называли себя мушкетерами. Вася (так в классе прозвали Анатолия), который умел ладить с девчонками, - Арамис, а Д`Артаньяна и Атоса Олег с Геннадием не могут поделить до сих пор. Три мушкетера сдружились по дороге в школу и обратно: все жили в одном направлении. В школу добегали за десять минут. Шли домой - все два часа. Болтали о космосе, прочитанных книжках, ну и, бывало, дрались.

Собиралась неразлучная троица в основном у Олега Меймухина. У него, единственного, была своя отдельная комната. Толик жил в маленькой квартирке, которую его мама, учительница русского языка, переделала из гаража (такую жилплощадь смогла выделить администрация школы), Геннадий - с родителями в коммуналке.

Мама Олега, Анна Яковлевна, очень любила цветы. Перед домом Меймухиных росли розы, которые она на зиму бережно закутывала в старую одежду.

- Как-то Толик нашел в палисаднике веник, закопал его черенок в землю, а верхушку обмотал тряпкой, - вспоминает Геннадий. - Анна Яковлевна долго искала пропавший веник, а обнаружила только весной, когда раскутывала розы. Сначала ругалась, потом смеялась. Она веселая была женщина. После школы я поступил в медицинский, Толик - на химфак, Олег пошел в армию. Думал, забудем друг друга, у каждого своя жизнь. Ошибался. Мы дружим до сих пор. Хотя несколько лет назад Васильев сказал: «Мы с вами на разных планетах». Он думает как посредством театра изменить мир в лучшую сторону, мы с Олежкой, так сказать, о хлебе насущном. Васильев вечно занят, мотается по всему миру, свободного времени никогда нет. И тем не менее Анатолий всегда отдает дань давней дружбе.

Как только Васильев стал выезжать за границу, сразу же привез ростовским мушкетерам импортные телевизор и видеомагнитофон. Для того времени это были шикарные подарки.

- Когда умерла моя мама, Толик прилетел на похороны, - рассказывает Акопян. - Попросил показать помещение, где будет проходить церемония прощания. Благодаря Васильеву атмосфера растерянности, которая обычно присутствует на похоронах, переросла в нечто глубокое, даже возвышенное. Анатолий подобрал музыку, рассадил музыкантов в черных фраках, продумал освещение... Это был своего рода спектакль, который он посвятил моей матери.

- Есть ли у Васильева страхи? - продолжает Геннадий Акопян. - Мне, как психоаналитику, кажется, единственное, чего он боится - мало успеть в этой жизни. Толик работает чрезвычайно медленно. Не терпит халтуры. Один спектакль за полгода. Зато какой спектакль! Но не всегда Васильев бывает таким медлительным. Нас потрясла его женитьба. Анатолий познакомился со своей Надеждой во Владивостоке, куда завербовался на флот после армии. Приметил в магазине симпатичную продавщицу, подошел, сообщил, что уезжает из города навсегда, и предложил выйти за него замуж, добавив: «У меня уже куплены два билета на самолет». И Надя согласилась. Знаете, есть такие мужчины, которым женщины верят безоговорочно. Летят, можно сказать, на их внутренний огонь. Как-то Анатолий жаловался, дескать, от женщин отбоя нет. Дела амурные он никогда не ставил на первое место. К слабому полу относится, можно сказать, философски.

Плюхнуться в таз - это серьезно

Доцент химфака Ростовского университета Людмила Кузнецова познакомилась с Анатолием Васильевым в драматической студии Тамары Ильинской во Дворце пионеров. Тогда они еще были школьниками.

- Мир студийных «актеров», мальчишек и девчонок, составлял единственный смысл жизни Ильинской, - рассказывает Людмила Кузнецова. - Она вкладывала в него всю душу и была не из тех педагогов, для кого все дети одинаковы. Ильинская любила работать с одаренными. Мне кажется, Анатолий «заболел» театром именно благодаря Тамаре Ильиничне. Уже пожилая Ильинская и совсем еще юный Васильев понимали друг друга с полуслова, полувзгляда. Какая музыка должна звучать, какие инструменты...

Потом, поступив на химфак, мы с Анатолием опять встретились на сцене - уже студенческой. Толик с мэтром студенческой самодеятельности Мермелем (Е.Г. Мермельштейн, ныне профессор, декан гуманитарного факультета МХТУ имени Д.И. Менделеева - И.В.) руководил МХЭТом - малым химическим эстрадным театром). Самодеятельность РГУ тогда гремела по всей стране. Для нас МХЭТ был развлечением, веселой компанией, а Толик казался чудаком: уж очень серьезно он относился ко всему, что связано со сценой. Худенький, в модной тогда клетчатой ковбойке, он повсюду таскал за собой чемоданчик, так называемую «балетку». В ней хранилось все: конспекты, сценарии для МХЭТа, ноты. Как-то Васильев потерял чемоданчик в трамвае, и мы стали свидетелями душераздирающей сцены: Толик вопил, ругался, метался и наконец бросился в трамвайный парк. Там он чудом разыскал свою «балетку» и радовался как ребенок. Это нам показалось смешным, и мы в шутку снова спрятали заветный чемоданчик. И тут же пожалели. Не ожидали от Толика такой глубокой обиды.

На одном из студенческих фестивалей мхэтовцы придумали шоу «Водная феерия». Толик шел через весь зал в трусах, маске, ластах и купальной шапочке, а потом на сцене с репликой: «Чуть не упал!», стал плюхаться в таз с водой. Васильев очень долго выбирал, какую ему надеть шапочку, какого цвета, фасона. Эти детали казались ему чрезвычайно важны.

Туалетная комедия

- Толик совсем не был занудой, - продолжает Кузнецова. - Обожал посмешить народ и сам посмеяться. Он и сейчас многие вещи видит со смешной стороны. Не так давно, например, я прибыла в Москву на теплоходе, пристроившись туда физкультурником. Оплатить тур у меня не хватило бы денег. Васильев заметил: «Смотри, какая у тебя получилась смешная жизнь». Я ответила: «Осталось только помереть со смеху». Теперь, когда мы перезваниваемся, то интересуемся друг у друга: «Ну что, ты еще не умер (умерла) со смеху?»

Как-то наш МХЭТ отправился с концертами в плавание по Дону на агиттеплоходе «Прогресс». На верхней палубе мы загорали, танцевали, а иногда, сгрудившись у перил, наблюдали за дверцей единственного на все судно туалета. Васильев придумал простенький, но очень забавный спектакль: дождавшись, когда из туалета выйдет очередной посетитель, на весь теплоход орал: «Парад принят!», и отдавал честь. Всем было смешно, а тот, у которого приняли парад, жутко смущался. Поэтому в туалет и обратно пробирались украдкой.

Однажды мне пришлось больше часа проторчать в этом крошечном помещении, в неудобной позе. Измученная, искусанная комарами, я ждала, когда ребята сжалятся и уйдут с палубы. Не тут-то было. Когда я все же выползла из позорного места на скрюченных ногах, грянуло фирменное: «Парад принят!». Трибуны сотряслись от хохота и аплодисментов.

Через несколько дней наш теплоход причалил в Цимлянске, и все побежали купаться на пляж. Я же тайком собрала с песка васильевскую одежду, вернулась на корабль и развесила ее на мачте. Перед отплытием агитационное судно с патриотическими лозунгами по всем бортам совершило демонстрационный маневр, и главный порт Верхнего Дона увидел, что вместо флага на мачте реют майка и шорты. Был скандал. Агитбригаду едва не сняли с рейса. Зато Васильев возвращался через весь город в одних трусах и босиком.

А ночью я проснулась от удушья. В каюту пробирался едкий дым. Тлела фотопленка, которую кто-то подсунул под дверь. Я в полном безумии, слезах и соплях вывалилась в иллюминатор и увидела, что с верхней палубы свисает довольная морда: «Парад принят!»

Соло для бормашины со сверлом

- Это был наш способ общения - постоянные розыгрыши, хохмы. Мы все на них были горазды, - рассказывает Людмила Кузнецова. - Но Толик очень тонко чувствовал настроение другого человека и, что большая редкость, мог изменить его в лучшую сторону. Однажды я столкнулась с ним на улице. Шла мрачная. Кто идет с удовольствием на прием к зубному врачу? «Ты что, дура?» - возмутился Толик и предложил разделить участь. Как только я уселась в кресло стоматолога (его кабинет находился в здании университета, рядом с актовым залом), грянуло «Прощание славянки». Это Васильев играл на пианино, перекрывая противное жужжанье бормашины. От смеха я чуть не откусила сверло. Пожалуй, это был единственный поход к стоматологу, который я вспоминаю с удовольствием.

Ростовский период - начало творческого пути Васильева, считает Людмила Кузнецова. Это также начало осознанного и подчас болезненного отказа от того, что может помешать творчеству. Васильев проявил себя способным студентом, написал талантливую дипломную работу. Его оставляли в аспирантуре. Неожиданно для всех Анатолий отказался от научных перспектив и вообще уехал из родного города. Бывая в Москве, я удивлялась Толику, как можно так жить? Часто у него не было пятака на проезд в метро. Наверно, иначе было нельзя. Нужно иметь надежный и обеспеченный тыл, чтобы без потерь, компромиссов с собой достичь возможности самовыражения и успеха. У Толика, как и у большинства «простых советских людей», финансовой основы не было. И приходилось жизнь «строить из себя» (выражение Васильева - И.В.) - из своих жил, здоровья, нервов. Это огромная цена. Я видела многих талантливых в молодости людей. Большинство разменяло свой дар на сиюминутные ценности быта, мелкие слабости. Очень рада, что в реестре потерь Анатолия Васильева отсутствует потеря дружбы. Для Толика она до сих пор сохраняет свой чистый и первозданный смысл.

"Газета Дона" (Ростов-на-Дону) 13(277) от 31-03-2004

Стихотворение о Ростове

Васильев А.А.

Содержание материала