Садовая, 27 - Дом Маргариты Черновой (сейчас реставрируется, до этого здесь был архив Ростовской области)

Об удивительной красоте хозяйки слагались притчи. Ходили разговоры и о ее романе с одним из рода купцов Парамоновых, который построил для нее этот особняк. Первый этаж сдавался под аптеку и торговый дом, на втором жила сама Маргарита. По легенде, из местного подвала к реке Темерник ведет подземный ход.

«ТЕАТРАЛЬНАЯ МАСТЕРСКАЯ» НА БОЛЬШОЙ САДОВОЙ

Два, казалось бы, совершенно разных события сомкнулись и пересеклись 1 сентября 1921 года в Петрограде. Корни этой истории, однако, находятся в Ростове-на-Дону.

Что же произошло в тот день? «Красная Газета», выходившая в Петрограде, сооб­щила о том, что положительно решён вопрос о переводе в Пет­роград существовавшего в Рос­тове театра «Театральная мас­терская» на улице Б. Садовой.

В тот же день был опублико­ван список расстрелянных участников так называемого таганцевского заговора. В числе расстрелянных был и Н. Гуми­лёв, поэт, писатель и перевод­чик.

Приехавший из Ростова в Пи­тер театр весьма смело дебютировал постановкой гумилёвской пьесы «Гондла», когда со дня расстрела автора минуло четыре месяца.

Итак, для того, чтобы понять, что объединяет эти две истории, следует вернуться назад.

В мае 1921 года, возвраща­ясь из Севастополя в Петрог­рад, Гумилёв задержался в Рос­тове, так как уже знал от побы­вавшего на премьере в Ростове Ю. Анненского о том, что в театре идёт «Гондла». Гумилёв очень хотел посмотреть спектакль, но оказалось, что театр, гото­вясь к гастролям, уже упаковал все декорации, и показ спектакля был весьма проблематичен. Но актеры всё же нашли выход из непростой ситуации: пред­ложили автору посмотреть отрывки из спектакля.

Потом началось обсуждение. Гумилёв был в восторге. Прощаясь, он заявил, что не оставит театр в Ростове, а договорится о его переводе в Петро­град. На просьбу актёров не за­быть про своё обещание Гуми­лёв поднял руку и торжествен­но сказал: «Клянусь!»

В то время театр «гудел» уже далеко за пределами донского края. Яркие постанов­ки произведений В. Хлебнико­ва, А. Ремизова, Ф. Сологуба снискали ему славу в стране.

У истоков театра стоял ком­позитор М. Гнесин, декорато­ром работал выдающийся дон­ской художник М. Сарьян.

...Когда ростовчане пытают­ся с ходу вспомнить знамени­тых земляков, им хватает паль­цев на двух руках. На самом деле через наш город прошли сотни талантов.

Вот строки из опубликован­ного дневника: «Особняк Черновых на бывшей Садовой улице, ныне улице Энгельса в Ростове-на-Дону. Двадцатый год. «Театральная мастерская» захватила особняк не без участия хозяев. Дочка их, её муж, брат мужа - все артисты театра. Старики Черновы забились в одну из комнат в глубине особ­няка. Зал черновского особняка, большой для бога­того дома,  превращен был в крошечную театральную залу. А мы, случайно выбравшиеся из юношес­кого бесплодного, несамостоятельного бытия, стали профессиональными актёрами. И сами не верили этому. Быт в те дни был тяжёлый...»

Эти строки принадлежат Евгению Шварцу, гени­альному драматургу, по пьесам которого были сня­ты фильмы и поставлены «Тень», «Обыкновенное чудо», «Дракон» - это далеко не полный список созданного Шварцем.

Так вот, и он, и его двоюродный брат Антон, ставший впоследствии заслуженным артистом Рос­сии, начинали на подмостках ростовской «Теат­ральной мастерской». И были ведущими актёрами театра, и играли главные роли, в том числе и в гумилёвской «Гондле».

А Гумилёв своё слово сдержал. В конце июля 1921 года он вызвал в Петроград директора «Театральной мастерской» С. Горелика. В течение недели были ре­шены все технические вопросы, театр получил статус государственного, и ему было предоставлено зда­ние на Владимирском проспекте, 12.

Вскоре, однако, петроградское начальство посчи­тало, что солдатам победившей революции не ну­жен такой театр с таким репертуаром. Он был лишён статуса государственного и переведён на самоокупаемость.

Прошло немного времени, прежде чем театр, по­лучивший признание литературной общественности, канул в Лету. Актёры разбежались по московским и питерским театрам, а истории осталось лишь хра­нить в памяти это культурное событие Ростова, в котором переплелись судьбы Н. Гумилёва, Е. Швар­ца, М. Гнесина и М. Сарьяна.

У истории не бывает провалов в памяти.