БУЛЫЖНИК ПЛОЩАДИ К. МАРКСА  НАПОМИНАЛИ ВЕРЕ ПАНОВОЙ РАСШАТАННЫЕ ЗУБЫ

Исполнилось 100 лет со дня рождения нашей знаменитой землячки, писательницы Веры Федоровны Пановой. В повести «Последнее слово» она сама написала: «Я, Панова Вера Федоровна, родилась 20 марта 1905 года в Ростове-на-Дону, умерла 20 июня 1967 года, когда меня поразил инсульт, лишивший возможности ходить и владеть левой рукой. Официальная дата  моей смерти будет какая-то другая».

Она умерла в 1973 году, а на фасаде дома № 7 на 1-й линии память о ней увековечила мемориальная доска.

Сейчас в здании находится одно из подразделений муниципального управления социальной защиты населения Пролетарского района - отдел по проблемам семьи, материнства и детства. Так что дом, где жила молодая Панова, попал в хорошие руки.

- В доме пять комнат, высокие потолки с лепниной. Окна большие, выходят на 1-ю линию. Иногда объясняешь людям по телефону, как до нас добраться, скажешь «Дом Пановой» и все сразу понимают! - рассказали в отделе, который «квартирует» в здании.

К юбилею писательницы в Донской государственной публичной библиотеке открылась книжная выставка. На ней представлена вся богатая коллекция книг Пановой - их около сорока! - разных лет изданий, а также воспоминания современников.

Роман Веры Пановой «Сережа», написанный еще в 1955 году, до сих пор интересно читать: пожалуй, никто не сумел так глубоко проникнуть во внутренний мир шестилетнего ребенка!

    Одним из лучших произведений Веры Пановой считается и «Сентиментальный роман». Это автобиографическое повествование о Ростове и ростовчанах 20 - 30-х годов.

«Он не любил Балобановку. Это был поселок за городом, на голом, без деревца, без кустика, низком месте. Стоило пройти дождю, как вся местность надолго погружалась в грязь... В ничем не прикрытых дворах орали петухи, крик их разносился над степью, издали с дороги видны были их развевавшиеся хвосты...»

В областном музее краеведения корреспонденту «Вечернего Ростова» подсказали, что Балобановкой в начале прошлого века называли местечко на восточной окраине Нахичевани - сейчас там находится поселок Кизитериновская балка. Весьма точное описание, не правда ли? По непросыхающей грязи Кизитериновку и сегодня нетрудно найти...

«Домишки мазаные, побеленные мелом... Дожди смывали мел, на стенах проступали бурые подтеки глины. Крыши в разноцветных заплатах... Улиц не было: как стали домишки, так и стояли - кто куда лицом, все врозь. Вытяжные трубы нужников торчали, как скворешни. Вокруг поселка расходились во все стороны широкие дороги, разлинованные колеями. По этим дорогам полгубернии съезжалось в город на базар. Оплетенная дорогами, как петлями, лежала Балобановка. Ничего из нее не было видно, кроме дорог и возов на дорогах...

Здесь жили заводские рабочие, сапожники, извозчики, люди без занятий. Гнали самогон и, напившись, резались ножами. На свадьбах гуляли по три дня, а то и по неделе. Родившихся детей годами не регистрировали».

А вот что писала Панова о ростовском вокзале:

«Профессионалы-носильщики уже сорганизовались и выставили на всех платформах свои пикеты в фартуках и бляхах, урвать заработок стало трудно».

Даже историю одной из первых ростовских газет можно проследить из прозы Веры Пановой: «Газета «Серп и молот» сперва печаталась на толстой грифельно-серой оберточной бумаге и не продавалась, а расклеивалась на домах, заборах, афишных тумбах. Была она маленькая, вроде декрета или воззвания. Постепенно  росла.  Стала  печататься на белой бумаге. Стала четырехстраничной. Ее стали продавать за деньги. Предложили на нее подписываться. Но подписчиков было мало. Рабочие еще не привыкли выписывать газету».

А вот какой осталась в одном из произведений В. Пановой площадь, где стоял памятник Карлу Марксу: «Площадь была мощена булыжником, крупным и расшатанным, как старые зубы. На нее выходил небольшой общественный сад с усеянными подсолнечной шелухой дорожками и раковиной для оркестра. У входа в сад жгучий брюнет грузин торговал с лотка маковниками, орехами в сахаре, белой тягучей халвой, нарезанной кусочками».

Нынешние Пролетарский и Кировский районы разделяла в те годы «граница»: «полоса степи, делившая город как бы на два ломтя... Шел, бывало, по Коммунистической, мимо каменных домов и чугунных решеток, и прямо с тротуара ступал в бархатную пыль степной дороги, нагретой солнцем. Булыжная мостовая с трамвайными рельсами выбегала в распахнутое поле и пересекала его.

В начале тридцатых годов на «границе» строили театр... Поле было изрыто котлованами, завалено строительными материалами, ходили паровозы, выбрасывая кучевые облака, в облаках передвигались краны...

Театр построили великолепный, с самой большой и самой усовершенствованной в мире сценой, из самых дорогих материалов, во всех газетах писали о нем».

«Здешние улицы идут уступами: город скатывается к реке. У себя под ногами... крыши, трубы, сараи, дворики с развешанным тряпьем... Еще ниже - тяжелая и серая, как ртуть, течет под широким небом река, дальний берег - песчаный, низкий, ближний - черный от штыба, тут проходит железнодорожная ветка».

А вот и промышленная «визитка» нашего города - «Ростсельмаш»: «В двадцать четвертом году это были длинные мазаные бараки, штук десять бараков. Грабари, съехавшиеся из разных мест, лопатами копали котлован для первого цеха...»

Так что писательница, известная светлыми и тонкими романами: «Спутники», «Кружилиха», «Времена года», «Сестры» и другими (многие из них экранизированы), немало строк в своих произведениях посвятила родному Ростову!