А если это Шаляпин?

Великий Шаляпин был натурой импульсивной, противоречивой, отчего попадал порой в истории, которые имели общественный резонанс, то есть довольно широко обсуждались публикой, в различных салонах, а то и на страницах печати.

Возможно, кто-то из наших читателей слышал, что и во время гастролей певца на Дону вокруг его имени разгорелся скандал. Но вот удивительное дело: рассказы на сей счет исследователей этого инцидента рознятся чрезвычайно.

«Я скажу тебе с последней прямотой»

Итак, весна 1903 года. Тридцатилетний Шаляпин приезжает с гастролями в Ростов и Новочеркасск.

У него уже – европейская известность. В 1901 году он пел в Милане, на сцене знаменитого театра La Scala, и «Русское слово», одно из популярнейших российских изданий, для освещения этого события командировало в Италию звезду тогдашней журналистики, блестящего репортера и фельетониста Власа Дорошевича.

Писать было о чем. Местные клакёры, то есть люди, которые за деньги либо устраивают актеру овацию, либо его зашикивают, потребовали от Шаляпина определенную сумму и несколько десятков билетов на спектакль в обмен на обещание обеспечить громкий успех. Шаляпин велел гнать их в шею.

Ему предстояло исполнить партию Мефистофеля в одноименной опере Бойто, и сам Шаляпин, и посвященные в эту историю ждали, что клакёры отомстят. Но за весь спектакль не случилось ни одной провокации. Как писал потом Шаляпин в книге «Страницы из моей жизни»: «После я узнал, что и клакёры в Италии любят искусство, как вся остальная публика. Оказалось, я и клакёрам понравился».

И вот этот прославленный русский бас, укротитель миланской клаки, приезжает на Дон и…

Согласно первой версии его донских гастролей (с ней можно познакомиться в «Донском временнике» за 2003 г.), в местной прессе появилась публикация о том, что цены на билеты на концерт неимоверно завышены. Ее автор с негодованием писал о том, что в Петербурге, где, как бы сейчас сказали, уровень жизни намного выше ростовского, Шаляпин «...поет целую оперу, и это обходится театру в 1200 рублей, а у нас, не неся никаких расходов, кроме найма помещения и выпуска афиш, – он споет пять песенок и возьмет три с половиной тысячи…».

По этой версии, концерты Шаляпина в Ростове и Новочеркасске журналисты, в частности, сотрудники «Приазовского края», оценили не слишком высоко. Его декламационная манера исполнения им не понравилась: в спектакле она, может, и хороша. А когда певец без грима, сценического костюма и на голой сцене… Ну уж извините...

Шаляпин на газету обиделся, а пострадало от этого ростовское артистическое общество, в пользу которого он обещал перечислить часть средств от одного из выступлений. Не перечислил.

Потом-де был еще приезд в Ростов в августе 1904-го, и Шаляпин пожертвовал городскому певческому обществу 50 рублей и согласился считаться его почетным членом. Но после его концерта рецензент «Приазовского края» снова подтвердил, что Шаляпин, продолжая прежнее, похвалы от него не дождется. Фиг вам! Потому что «г-н Шаляпин (…) с чисто вокальной точки зрения не представляется нам выдающейся личностью».

Я поинтересовалась у музыковеда Натальи Мещеряковой, был ли такой взгляд на пение Шаляпина для России нетипичным, и в ответ услышала, что нет. Многие не понимали его новаторство, считали, что слово в опере – второстепенно. А он относился к нему очень серьезно. И работал над сценическим образом, как драматический актер, уйдя от оперных трафаретов в изображении чувств.

…Кстати, с тем, кто помогал Шаляпину усовершенствоваться в драматическом искусстве, связана интрига второй версии донских гастролей Шаляпина.

Извозчик, гони лошадей!

Его звали Мамонт Дальский. В то время, когда Шаляпин брал у него уроки, этот красавец трагик был звездой столичной сцены.

По второй версии (она подробно изложена в третьем номере журнала «Дон» за 1973 г.), к весне 1903-го Дальский ее уже покинул и зарабатывал на жизнь выступлениями в провинции. И вот неожиданно они встретились на Дону: один приехал сюда с драматическими постановками, другой – с концертами. Ростовская пресса высказывала опасение: не повредит ли Дальскому такая конкуренция?

Увы: поток желающих увидеть Дальского действительно уменьшился. Зато как, согласно этой версии, писал о концерте Шаляпина «Приазовский край»: «Никогда Новочеркасский театр не представлял из себя арены таких бурных единодушных восторгов». А Ростов?! А тот-де и вовсе не припомнит другого такого массового увлечения артистом, как проявленное публикой на шаляпинских концертах.

Маэстро сделал пожертвования в пользу пострадавших от еврейских погромов в Кишиневе и в пользу Ростовского общества защиты женщин.

Звезда заходящая (Дальский) и звезда разгорающаяся (Шаляпин) увиделись после давней разлуки, но зависть поверженного трагика омрачила встречу.

Во второй раз Шаляпин приехал на Дон только через семь лет, и вот тогда-то и произошел скандал с ценами на билеты. Хотя… Шаляпин, по этой версии, разрулил ситуацию так быстро, что скандала, можно сказать, и не было.

Дело в том, что еще в поезде ему попала в руки газета с заметкой о том, что из-за взвинченных цен на билеты посещение концерта Шаляпина многим ростовчанам недоступно.

Прямо с вокзала его антрепренер помчался на извозчике в типографию. Там спешно отпечатали дополнительные афиши, обещающие учащимся льготную цену. Поскольку доказательств того, что ты – учащийся, не требовалось, этой льготой воспользовались и другие.

В итоге – всеобщее удовлетворение и все счастливы.

Два шаляпинских приезда на Дон в таком изложении – это просто готовая мелодрама с хорошим концом. Добавить сюда воспоминаний детства и любовную интригу - и можно снимать кино.

«Братцы, петь хочу!»

Конечно, всюду, где появлялся Шаляпин, были рады, если бы он взял да запел. Бунин вспоминал, что однажды, приехав в московский литературный кружок «Среда», Шаляпин тотчас сказал: «Братцы, петь хочу».

А в Берлине Шаляпин запел, примеривая ботинки в обувном магазине. Обалдевший от счастья хозяин магазина, который понял, кто его посетил, презентовал ему две пары лучшей обуви. Когда же берлинские газеты написали об этом сенсационном экспромте, Шаляпин сказал, что и не думал обращать на себя внимание, а просто страсть как захотелось петь.

Но бывало так, что и лучшие приятели не могли уговорить Шаляпина спеть что-нибудь в их кружке, салоне или на вечеринке.

А вот завсегдатаям «пятниц» в новочеркасском Салоне Ивана Крылова повезло. Это было во время тех самых весенних гастролей 1903 года.

Я поинтересовалась у Елены Александровны Григоренко, зав. Домом-музеем Крылова, как же удалось Ивану Ивановичу заполучить такую знаменитость? Но для Григоренко в этом посещении Шаляпиным крыловской «пятницы» нет ничего удивительного.

- Дом Крылова был в то время в Новочеркасске своеобразным центром культуры. Это могло привлечь Шаляпина, - сказала она. – К тому же Крылов был известным на юге театральным художником…

Не могу удержаться от еще одного лирического отступления: немногие знают, что Шаляпин увлекался скульптурой и изобразительным искусством. Вот что рассказывал в этой связи художник Константин Коровин: Шаляпин, случалось, «целые дни лепил себя, смотря в зеркало. Брал краски и писал чертей, как-то особенно заворачивая у них хвосты. Причем бывал всецело поглощен своей работой: во время писания чертей держал язык высунутым в сторону. Ужасно старался(…). Когда приходил ко мне в декоративную мастерскую, то просил меня: «Дай мне хоть собаку пописать». Брал большую кисть и мазал, набирая много краски…».

Может, и на мольберте Крылова после той «пятницы» остался шаляпинский чертенок?

К сожалению, никто пока не воссоздал картину той встречи. Остались лишь детские воспоминания дочери Крылова о том, что Шаляпин держал ее на руках, да отзвуки разговоров: целая толпа собралась тогда под окнами дома, чтобы услышать Шаляпина.

Так что и в эпизоде с новочеркасской «пятницей» главным образом – вопросительные знаки…

А еще в одной книге о Шаляпине я прочла, что ростовский табачный фабрикант Хорошаев, когда Шаляпин был на пике славы и его портреты красовались и на конфетных обертках, и на этикетках мыла, водки и духов, изготовил папиросы высшего сорта, на коробках которых было начертано имя певца, а на мундштуках напечатан его портрет…

Историки, краеведы, у которых я пыталась узнать об этом фабриканте, ничего о Хорошаеве не слышали. Даже предположение было: а не из Ростова ли он Великого, нашего полутезки?..

- Если бы такая вещица попалась мне на глаза, я бы мимо нее не прошел, - сказал председатель Ростовского клуба коллекционеров Геннадий Лаптев.

Но в коллекции Геннадия Федоровича оказалась открытка с Шаляпиным «Привет из Ростова», и он любезно предоставил ее нам для публикации.

Кстати, Шаляпина посещала та грустная мысль, что к певцу судьба несправедливее, чем к поэту или художнику. Умрет – что останется?

Может быть, потому еще он охотно позировал не только профессиональным фотографам, но и любителям. А что из этого следует? Прежде чем расстаться с полувыцветшими снимками с незнакомыми вам людьми из альбомов ваших бабушек и прабабушек, повнимательнее в них вглядитесь: а вдруг там – он, легендарный русский певец Федор Иванович Шаляпин?..