Владимир Владимирович на Дону

Имя Родиона Петрова уже известно нашим читателям. В апреле мы опубликовали его материал об игле, которой мумифицировали Ленина, затем интересный рассказ о египетских мумиях, волей судьбы оказавшихся на донской земле. Молодой человек (а Родион — студент 5 курса журфака ЮФУ) пишет о малоизвестных сюжетах, связанных с великими людьми, открывая для себя и для читателя новые страницы истории Ростова. Сегодня Родион продолжает путешествие во времени. На этот раз — с Владимиром Маяковским, которому 19 июля исполнилось бы 119 лет.

Лестница Маяковского

«Длинный мальчик высокого роста» впервые побывал у нас в 1914 году, а вообще на Дону, в том числе и Ростове, он выступал тринадцать раз.

Я «до путешествий очень лаком», писал он в автобиографии, «...продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю: Новочеркасск, Ростов, Винница, Харьков, Тифлис, Париж, Берлин, Казань...».

Из письма Маяковского: «После лекции в Новочеркасске меня пригласил к себе в кабинет местный профессор химии и усердно поил собственным вином собственных лоз из мензурок и пробирок и попутно читал свои 63-летние стихи. Так как вино было замечательное, а закуски никакой, кроме разных «марганцев и ангидридов», то пришлось очень быстро повеселеть и целоваться с влюблённым в поэзию химиком. Колбочки очень тоненькие, и если их просто ставить на стол, они, оказывается, разбиваются; я это быстро понял и взялся за свой плоский стакан, но увидел только чехол, а сам стакан спёрли студенты на память...»

Этим поэтом-химиком был профессор Александр Киров, который заведовал тогда в НПИ кафедрой пищевых веществ. В память о посещении Маяковским Новочеркасска на корпусе химико-технологического факультета установили мемориальную доску.

Эта встреча была одной из самых продолжительных во всей биографии поэта, она длилась около пяти часов. Сохранилась стенограмма этого вечера.

Возглас одного из студентов: «Маяковский! Вы что, думаете, мы все идиоты?»

«Почему все? Пока я вижу перед собой одного».

Поступали многочисленные записки. Вот одна из них: «А почему вы пишете стихи лестницами?» Ответ: «Другие поэты не пишут лестницами, а я пишу. По ним я спускаюсь вниз, к массам!»

«Маяковский, ответьте, кто выше — классический писатель или советский?» Мы, живущие сегодня, можем оценить степень точности его пророчества: «Это вам ответят потомки — люди 2000 года. Они будут выше нас в культурном отношении и выше классиков, потому что овладеют мастерством классиков и советских мастеров».

Ростов — не роза

В книге «Маяковский в Ростове» 1950 года издания поэт Вениамин Жак откровенно писал: «Маяковскому я не понравился, стихи мои не понравились, ему не понравилось, как я был одет, а вот Григорий Кац худощавый, в бархатной курточке, очень прилично выглядел и писал отличные стихи». В гостинице «Деловой двор» (здание на Газетном) сидел Григорий Кац. Маяковский паковал свои вещи и беседовал с ним. Когда поэт перед уходом, с чемоданом в руках, уже у двери на прощанье осматривал комнату, он неожиданно вернулся к письменному столу и передал Кацу стеклянную чернильницу: «Возьмите, будете ими писать стихи. Я ими тоже писал. Не хочу оставлять здесь, заберётся в номер какой-нибудь бюрократ и будет подписывать скучные ведомости»...

В письме поэта, написанном через три дня после выступления, 29 ноября 1926 года: «В 10 часов приехал в Ростов... Ростов тоже не роза! Местный хроникёр сказал мне, гуляя по улице: «Говорят, гений и злодейство несовместимы, а у нас в Ростове они слились вместе». В переводе это значит, что у них несколько месяцев назад прорвались и соединились в одно канализационные и водопроводные трубы!.. Можешь представить, что я делал в Ростове. Я пил нарзан и мылся нарзаном, и чистился — ещё и сейчас весь шиплю».

Очень брезгливый и мнительный, поэт, который никогда никому даже не пожимал руки, чтобы ни с кем лишний раз не контактировать, попал в город в самый неподходящий момент: боялись вспышек холеры. Причиной тому был водопровод, который в Ростове никогда не отличался блестящим качеством (это до сих пор так!). В начале века водопроводные трубы в городе пришли в полную негодность и как-то сами по себе без всякой на то надобности соединились с канализацией.

При внешней крепости Маяковский болел часто, у него был кашель и нередко болело горло. По словам Лили Брик, «с 37-градусной температурой чувствовал себя тяжелобольным».

Обычно он открывал дверь, взявшись за ручку платком, пил пиво только левой рукой, чтобы не прикасаться к местам на кружке, которых касается большинство. Кстати, поэт умело управлялся обеими руками. Он был левшой, и, как это засвидетельствовала экспертиза, застрелился левой рукой.

Он был такой...

Маяковский носил трость и называл её палкой, любил повторять, что она нужна ему для обороны. В Париже её украли.

Не умея водить машину, в Париже купил дешёвый двухместный автомобиль «Рено», а Лиля Брик (на фото справа) в письмах просила, чтобы он купил себе самый последний «Форд».

Его перу принадлежит стихотворение «Я люблю смотреть, как умирают дети», за что его резко раскритиковали ещё при жизни. На самом деле он очень любил детей, часто угощал конфетами и даже давал крупные денежные купюры. Дети звали его «дядя Маяк».

У самого поэта есть внук — адвокат Роджер Шерман Томпсон, который с любовью написал несколько книг о своём предке.

Поэт был горячим человеком. Однажды он прямо-таки на руках вынес из зала одного из своих критиков.

В одном из книжных магазинов он как-то уточнил, есть ли ещё его книги в продаже, на что ему ответили, что в подвале их ещё очень много. Он демонстративно снял пиджак, стал за прилавок и собственноручно продавал книги, подписывая автографы.

Память о нём и его эпохе

...В Ростове можно найти много мест, связанных с пребыванием у нас поэта, где он «горланил» свои стихи, выступал с докладами о задачах молодой советской литературы.

В клубе ВСАСОРТ (так назывался тогда Дом офицеров на Будённовском) кто-то невзначай бросил фразу типа того: «Мол, вы это ещё в Харькове говорили!» Поэт тут же парировал: «Значит, острота хороша, если вы за ней из Харькова приехали!»

Маяковский выступал в здании ростовского цирка. Здесь купеческий город Маяковского не принял. Один из местных критиков сказал о нём: «Милый мальчик и даже вызывает симпатию». А вот многочисленные рабочие аудитории, литературная молодёжь с исключительным энтузиазмом встречали поэта. В газете «Молот» он призывал писателей искать новые яркие запоминающиеся формы.

Выступал он и в зале драматического театра имени Луначарского, который находился в городском саду (сейчас это парк имени Горького).

Побывал Маяковский и в Доме печати (на фото внизу). На здании установлена мемориальная табличка: «В этом доме выступал 28 ноября 1926 года лучший талантливейший поэт нашей советской эпохи В.В. Маяковский». Маяковский также побывал и у чекистов в ростовском ГПУ, выступал на заводе «Красный Аксай», в столовой Лензавода.

В последний раз поэт читал свою поэму «Хорошо» в Доме Красной Армии, в здании, где когда-то находился театр музыкальной комедии, где также установлена памятная доска.

Как-то во время своего очередного приезда в Ростов он накрыл большую «поляну» прямо на ростовском вокзале и чуть не опоздал на поезд.

В Ростове бюст Маяковскому, установленный когда-то в парке Строителей, снесли.