Из ближних странствий возвратясь...

Евгений Мархинин — личность, по масштабу соизмеримая с норвежцем Хейердалом и исследователем вулканов французом Тазиевым. Гаруна Тазиева знает вся Франция, Тура Хейердала — весь мир. О Евгении Мархинине хорошо знают вулканологи страны. Но в Ростове о нём мало кто слышал, а ведь его имя должно стоять в одном ряду с нашими известными земляками, такими как нейрокибернетик Александр Коган, философ Юрий Жданов, писатель Александр Солженицын, путешественник Григорий Попов… 26 сентября Мархинину исполнилось 88 лет, и это хороший повод рассказать о нём.

Родился Мархинин в Ростове-на-Дону. Всю свою трудовую жизнь провёл на вулканах. А теперь вот 20 лет уже живёт в Туапсе.

Дачный домик Мархинина притулился к обрывистому склону улицы Дачной в Туапсе, сплошь заросшему бамбуком. По ночам из-под стрехи крыши выглядывают любопытные лесные сони, маленькие пушистые зверьки, похожие на белок. По утрам с соседней дачи голосит петух.

Улица Дачная — только по названию улица, на самом деле это тропинка в безымянном ущелье вдоль речушки, текущей к морю. Их тут много, таких ручейков без названия. До завтрака через мостик, перекинутый прямо от калитки на ту сторону речки, мы спускались к морю с ещё более ранними рыбаками, застывшими на волнорезах; и сердца, и души наши пели: «Мы попали в рай земной». И Евгений Мархинин подтверждал это строками из своей поэтической книги: «И сказал мне случайный прохожий: «Как на рай это место похоже!»

И ничего в этой тяге к стихам нет удивительного. Сама профессия геолога толкает к творчеству. Яркий пример — ростовчанин Александр Кокин и москвич Александр Городницкий. А уж вулканолога, буквально каждое мгновение рискующего жизнью, когда непонятно, кто сильнее: Бог или дьявол, — обязательно... «Мы шли на извержения под грохот канонад, как на поля сражения, в чистилища и в ад». Это опять Мархинин.

В семидесятые годы прошлого столетия по нашим телеэкранам прошёл фильм француза Тазиева «Встреча с дьяволом». Это был красочный фильм об огне, рвущимся из жерл вулканов, о багровых реках лавы, стекающей вниз, о взрывах вулканических бомб. Я восхищался этим французом, который лез в этот дьявольский огонь, и невдомёк мне было тогда, что есть такой советский вулканолог Евгений Мархинин. Потом я с удивлением прочитал у Тура Хейердала: «Вы можете погреться среди вулканов под надёжным присмотром Тазиева и Мархинина». И когда я сам на Кунашире, одном из островов Курильской гряды, в конце восьмидесятых слышал погромыхивания вулкана, ласково названного Тятей, то не представлял даже, что тут всё исхожено Мархининым. И что здесь вызревала его знаменитая теория происхождения жизни на Земле от вулканов, названная биовулканизмом и одобренная самим академиком Опариным. Эх, не знаем мы своих настоящих героев.

На даче Мархинина в серванте лежит зуб кашалота. Когда-то этот зуб был найден на скалистом острове. Остров был безводный. Экспедиция Мархинина планировалась на неделю, а застряла на месяц: шхуна не могла её снять из-за шторма. И этим зубом приходилось мерить дождевую воду, стекавшую с крыши палатки. К тому же запасы еды, рассчитанные на неделю, закончились. И что делать? Не впадать в панику и развести как следует огонь. «Кедрач — натуральное спасение, — говорил Мархинин. — Он горит даже сырой. Кедрач — это огонь и, стало быть, можно ещё благоденствовать, честное слово! Завтра встанем — и будет солнце, и вся эта исковерканная каменистая местность радостно преобразится, и вспыхнут желтовато-зелёные стланниковые заплаты под солнцем, и так проникновенно вокруг запахнет! Суматошные запоют ручьи, хвоинки отряхнутся от бисера дождя, растопырят свои терпкие иглы, и горделиво вознесётся за бархатной гладью пролива классически законченный вулканический пик!»

Может, в таком светлом отношении к природе таится научный успех учёного? Поэтическая любовь к жизни, соединённая с научным интересом к ней. Или что-то ещё было в жизни этого человека, кроме науки и любви к природе, что формировало его как человека?

Когда Жене Мархинину было одиннадцать лет, а это был страшный 1937 год, арестовали его отца, командира Красной армии. Больше они с мамой его никогда не увидели. Но хотя их выселили из московской квартиры, где они к этому времени жили, за 120 километров от Москвы под город Малоярославец и лишили всего имущества, мальчик не ожесточился, не стал меньше любить Родину. Всё произошедшее он считал ошибкой НКВД. Через четыре года наступил 1941 год. Началась Великая Отечественная война. И Женя написал стихотворение, которое было напечатано в Малоярословецкой газете:

Он знает, за что он идёт воевать,

За что он идёт свою кровь проливать.

Он Родину любит, как старую мать,

И жизнь за Отчизну готов он отдать.

Именно под Малоярославцем главнокомандующий русских войск Кутузов преградил императору Наполеону путь, заставил войска его повернуть на запад. Французы писали, что у этого города «остановилось завоевание Вселенной, и были утрачены плоды двадцатилетних побед». А что, немцы из другого теста сделаны?

Евгению Мархинину не исполнилось и восемнадцати лет, когда он ушёл в Красную армию воевать с фашистами. Через год, в 1944 году, был тяжело ранен, полгода провалялся в госпитале и был комиссован.

Очередная беда — смерть мамы. В 1948 году. Боль захлестнула так, что дышать было нечем. Таисии Петровне было всего пятьдесят лет.

Жизнь всё время закаляла его, но он всё ещё оставался, как говорит сам о себе Евгений Константинович, дурак дураком, многого не понимая. И когда умер Сталин, Евгений откликнулся на его смерть патриотическим стихотворением в духе того времени. Мархинин уже окончил Московский геолого-разведочный институт и работал в Средней Азии на разведке угольных месторождений. И только в 1956 году, после разоблачения культа личности вождя всех народов и последующей реабилитации своего отца, с глаз аспиранта лаборатории вулканологии АН СССР стала спадать пелена, особенно после прочтения романа его земляка Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Как-то юный Женя прочитал рассказ о вулкане Кракатау, в который пьяные французские артиллеристы выстрелили из мортиры. Снаряд попал в жерло потухшего вулкана, там взорвался, и от неожиданности вулкан начал пыхтеть и тоже взорвался. Погибли и туземцы, жившие у его подножья, и артиллеристы, и ещё много людей. И, может быть, тогда у мальчика возникло желание во всём разобраться самому. И Евгений Мархинин стал разбираться.

Тридцать пять лет будущий академик отдал полевым исследованиям на вулканах Камчатки и Курил. Это работающие вулканы Ключевская сопка, Толбачик, Безымянный, Шевелуч, Алаид, Эбеко, Тятя, Менделеева и ещё несколько десятков молчащих. И если Мархинина высадить с завязанными глазами в окрестностях одного из них, то он их узнает по запаху газов, по звуку фумарол. Побывал он за эти годы и на вулканах Италии: Этне, Везувии, Вулкано; и на японских вулканах: Фудзияме, Ассо, Сакурадзиме, и в Исландии на Гекле. И двадцать лет, уже живя в Туапсе, внимательно наблюдает за Эльбрусом и Казбеком. И ни один вулкан не оставлял его равнодушным…

Извержение вулкана. Трудно представить природное явление более грозное, разрушительное… Но извержение извержением, а вулканологам надо идти работать. Туда, где лава переливается через край кипящей «кастрюли с адским варевом».

Учёный вспоминает свой обычный день на вулкане…

«Мороз. Жестокая метель. Идём к яркому жёлтому истоку. Становится жарко. Колеблется нагретый воздух. Лава течёт со скоростью полметра в секунду. Температура её превышает тысячу градусов. Подхожу к истоку и бросаю на лаву большой плоский камень. Камень медленно погружается в огненную реку. Запрыгиваю на него. Титановая трубка у истока входит в лаву легко, как в обычное тесто. Из свободного конца трубки выделяется газ. Чистый. Магматический! Мы отбираем пробы газа и пепла. Ветер дует с такой силой, что прижимает нас к камням. Если бы не горячая лава вокруг, было бы очень холодно, а так нас одолевает жар и едкие газы. Заканчиваем работу и отходим в более безопасное место. Поджариваем на лаве хлеб и пьём чай с гренками из термоса. Теперь пора на базу. Сходим с горячей лавы на снег, становимся на лыжи и опять попадаем в объятия горячей метели…»

В 1973 году в анализах проб, взятых во время извержения кунаширского вулкана Тятя, обнаружили аминокислоты — кирпичики жизни. По подсчётам Мархинина, общая масса их в пепле вулкана — около ста тысяч тонн. Было где разгуляться животворящим процессам. Было предсказано открытие мирового значения: в пепло-газовом вулканическом столбе, пронизываемом молниями, образуется биологически важные органические соединения. Мархинин-учёный считает, что Природа делает первый шаг от Неживого к Живому в процессе вулканических извержений. А Мархинин-поэт пишет так:

Не из ребра Адама —

Из пепла изверженья

Возникла Пра-пра-дама

В весёлый день творенья!

Туапсе — маленький город. И многие туапсинцы знают, что на улице Дачной (раньше — Второй сочинской щели) бьёт холодный чистый ключ. Над ним сложена из округлой плоской гальки стена, в которой тоже из камня выложена пушкинская строка: «И Божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь!», и вмурован барельеф Александра Сергеевича Пушкина, привезённый Мархининым из Москвы. По легенде одного известного библиофила, на месте дачи Евгения Константиновича, очень-очень давно стояла черкесская сакля. И Пушкин останавливался в ней. И опять-таки по легенде того же любителя книг, перед дуэлью с Дантесом, предчувствуя свою гибель, он попросил выбить эту надпись. Его просьба была выполнена в 1987 году, спустя сто пятьдесят лет, местным каменотёсом. Так в Туапсе появилось «Пушкинское место».

Мархинин говорит, что он по воле Бога связан с этим местом, потому что у него и у Пушкина общий предок — Григорий Александрович Мархинин по прозвищу Пушка, что значит быстрый, меткий. Но вот парадокс. Почему-то нашими искусствоведами больше смакуется «эфиопское» происхождение русского гения. А мне всё-таки кажется, что именно русские гены сформировали характер, талант и природу двух титанов: одного — науки, другого — поэзии.

Туапсе — маленький город, в нём нет крупных научных центров, но в нём живёт учёный с большой буквы — Евгений Мархинин. Благодаря его организаторским трудам, в городе уже прошло семь международных научных конференций «Вулканизм, биосфера и экологические проблемы». В 2013 году состоялась седьмая, а в 2016, к 90-летию Евгения Константиновича Мархинина, планируется и, значит, непременно будет восьмая.

Сотни учёных из разных стран, сотни интереснейших докладов и сообщений, и среди них — выступления школьников из его родной Малоярословецкой школы. Как в своё время академик Опарин поддержал никому неизвестного вулканолога, так и академик Мархинин поддерживает и даёт напутствие в науку мальчишкам и девчонкам. А значит, нить знаний не прервётся никогда!

На снимках: Евгений Мархинин; Вулкан Тятя (Чача-Напури, что на языке айнов означает отец-гора) на острове Кунашир, Курилы, может считаться местом, где зародилась идея о вулканическом происхождении жизни на Земле; книга Евгения Мархинина, изданная в Москве в 1980 году, где изложена теория учёного, ставшего родоначальником нового направления науки — биовулканизма