Так нужен фестиваль «Наши в Городе-на-Дону» или нет? Чиновникам — нет, горожанам и НАШИМ — да... Кто рассудит? Так ведь есть судья-то! Член Конституционного суда РФ, первый гость фестиваля «Наши в Городе-на-Дону», «московский ростовчанин» Марат Баглай рассудил чётко. Как, впрочем, и полагается члену Конституционного суда...

    Небо... Самолёт... Баглай... Знакомство с судьёй Конституционного суда РФ, членом-корреспондентом РАН и просто первым нашим, прилетевшим на фестиваль «Наши в Городе-на-Дону», началось именно в аэропорту. Пока с криками, цветами и шампанским спортсмены встречали «золотого» дончанина-олимпийца, «Седьмая столица», уверенно отбиваясь от губернских посланников, приветствовала Марата Викторовича Баглая и убеждалась, что даже судьи могут быть добрыми, отзывчивыми и очень внимательными. Исключение, подтверждающее правило? Не знаю. В то время о трагической развязке в Северной Осетии пытались не думать, фестиваль никто не переносил, и Марат Баглай был нашим первым гостем, ступившим на родную донскую землю, с него — самый большой спрос, к нему — особое внимание, для него — интересные вопросы от журналистов на пресс-конференциях, от него — замечательные воспоминания, тёплые слова, яркие впечатления о городе, где прошла юность, где встретилась первая любовь, куда хочется возвращаться снова и снова... Между официальными встречами и разговорами «по душам» — скромная улыбка, немного усталый взгляд, неподдельное желание вернуться в прошлое и стремление поделиться эмоциями, что-то вспомнить, чем-то поделиться, о многом рассказать.

    7С:— Ваша встреча с Ростовом в этом году — юбилейная. В 1954 году вы окончили юридический факультет РГУ, уехали из родного города. Прошло много лет, но, наверное, какие-то яркие впечатления остались?

    – Эта дата для меня и грустная, и радостная. Столько воды утекло, но иногда хочешь воскликнуть: «Слава Богу, я до этого дожил!». Прошло много времени, но всё-таки то основное, что определяло нашу жизнь, осталось: прекрасные преподаватели юридического факультета Ростовского университета, ребята с нашего курса, ностальгия по молодости, по городу, где была первая любовь, где от души и искренне, беззаботно веселились, где трудились... Всё это наложило благостный отпечаток — постоянно хочешь вернуться, приехать в этот замечательный город. Вспоминаю, как отдыхали в студенческие годы: не ходили по ресторанам и кафе, собирались дома, на вечерах в университете, танцевали. Западные танцы – танго и фокстрот — танцевать не разрешалось. Я часто дежурил от комитета комсомола по вечеру, ко мне приходили друзья, которые просили: «Разреши ещё одно танго станцевать», – и я разрешал. А представитель партбюро, который тоже дежурил, мне потом говорил: «А почему ты всё разрешаешь? Уже сколько они танго станцевали! Нет, давай бальные танцы». Крутили бальные танцы, их никто не хотел танцевать, но все, как теперь говорят, тусовались, смотрели друг на друга, потом расходились. Куда шли – не знаю, но могу предположить...

    7С:— Вспоминаете своих старых друзей – тех, с кем проводили золотые дни?

    — Вспоминаю Сашу Бовина — моего друга с тех самых времён. Мы с ним были членами бюро ВЛКСМ юридического факультета, он от комитета комсомола курировал наш курс, тогда уже был яркой фигурой. И потом, в Москве мы постоянно встречались и общались. Саша работал в журнале «Коммунист» — это был самый лучший политический журнал нашей страны, там он опубликовал две или три моих статьи. Потом Саша работал руководителем группы консультантов в ЦК партии, где он сделал очень много доброго для нашей страны, мы встречались, обсуждали многие вопросы. Увы, самая последняя наша встреча – его похороны.

    7С:— Мы заговорили о грустном. Ваш приезд на Родину совпал с тяжёлыми событиями в стране. В Беслане захвачены заложники, ситуация вышла из-под контроля – терроризм захватил всю Россию. Что делать?

    – Прежде чем дать оценку и сказать, что надо делать, я думаю, надо понять суть этого необычного явления. Это не чисто российское явление, а всечеловеческое, в одночасье поразившее и Россию, и Соединённые Штаты, и Францию, и Испанию... Совершенно очевидно, что всё это происходит под руководством одних и тех же центров с теми же самыми ценностями, которые нам пытаются навязать. Что нам делать? Не поддаваться панике и помнить всегда, что такими методами ничего не добьёшься, требуется и определённое сопротивление этому: наша дисциплина, солидарность, понимание, ведь нет отдельного теракта, это всегда теракт в отношении всех. Все должны это помнить, бороться с этим надо правовыми методами, это они — нелюди, но мы-то ведь люди, мы не можем позволить отказаться от нашей концепции защиты прав человека, не можем начать без разбора, закрыв глаза, стрелять по всем, кто кажется нам причастным к этим событиям. Мы стоим на позициях развития России как культурно-правового общества, где человека свободы можно лишать только по суду. Я полагаю, мы и дальше должны бороться, и у меня, например, уверенность в том, что мы победим.

    7С:— Может, вернуться к смертной казни?

  — Я полагаю, нет такой необходимости и целесообразности. Очень хочется иногда так отреагировать в отношении этих нелюдей. В нашей стране сейчас смертная казнь не применяется, хотя она и не отменена. Для этого надо изменить Конституцию, статью двадцатую. Конституция допускает смертный приговор в отдельных случаях только при наличии суда присяжных, чтобы нам выполнить важную функцию нашей Конституции и дать людям равную защиту закона. Равную! Нельзя допустить, чтобы за одно и то же преступление в одних случаях давали смертную казнь, в других случаях не давали только потому, что в одном субъекте федерации есть суд присяжных, а в другом – нет.

    7С:– Сейчас Россия находится в состоянии войны, фактически нам объявили войну террористические организации, международный терроризм...

   – Вы сами сказали: «Фактически в состоянии войны», – поэтому не следует думать, что министр обороны объявил войну, он, кстати, не имеет права это делать. Это такое политически сильное выражение, которое довольно точно выражает нынешнюю обстановку, но все мы понимаем, что это ещё не война, хотя ситуация напоминает специфическую войну. Иванов, кстати, сказал: «Здесь нет фронта, здесь противник невидимый». Вокруг царит страх, произвол, неразбериха, но даже в таком состоянии мы не должны ломаться, подчиняться террористам и делать так, как они хотят.

    Была бы моя воля, я бы не переносил фестиваль «Наши в Городе-на-Дону» и не отменял торжественное мероприятие, но раз так получилось, я очень рад, что я приехал первым. Несмотря ни на что, я приехал, и я с вами!