14 ноября исполнится 140 лет со дня рождения легендарной балерины Екатерины Гельцер

      Об этой удивительной женщине наша газета писала  еще в 1920-х годах.

  Для наших современников это имя, пожалуй, прежде всего связано с романтической историей. Ведь один из федеральных телеканалов показал однажды развернутый сюжет о большой любви Гельцер и Маннергейма. У этого рассказа было долгое эхо, в том числе в Сети. Еще бы! Приезд Маннергейма инкогнито в Россию, чтобы тайно обвенчаться с Гельцер, их долгое стояние на лютом морозе в очереди на прощание с Лениным (Маннергейм якобы считал делом чести отдать последний долг человеку, который даровал независимость его родной Финляндии), тяжелая болезнь Гельцер вследствие этого ожидания, вынудившая возлюбленных расстаться, как оказалось, навсегда... Такое впечатляет.

   Правда, множество странностей и неточностей в этом рассказе - бытовых, исторических, психологических - заставляют усомниться в его правдивости. Но такова уж судьба знаменитостей: вокруг их имен то и дело возникают легенды.

    Екатерина Гельцер купалась в лучах славы при царском режиме, а в 1925 году стала первой балериной Страны Советов, удостоенной звания народной артистки Республики. На страницах нашей газеты это имя, возможно, впервые появилось еще в 1922 году. К сожалению, номеров тех лет в донских архивах не сохранилось. Но биографы Гельцер упоминают о ее успешных гастролях в это время в Ростове и Таганроге.

    В те годы не принято было распространяться о личной жизни артистов, публиковать их интервью. Только короткие сообщения о концертах знаменитостей или их встречах с трудящимися. Но если бы такое интервью все же состоялось, Екатерина Васильевна могла бы рассказать много интересного. Например, о том, как зимой 1918 года гастрольная судьба забросила ее в Киев. А город заняли немцы.

   Немецкий генерал вызвал Гельцер для разговора и сообщил, что в Москву ей возвращаться нельзя: там большевики. Она должна ехать в Берлин, где Гельцер знают, любят, ждут: уже развешаны объявления о ее предстоящих концертах.

    Гельцер ответила, что она - русская женщина, которая любит свою Родину и потому не может принять такое предложение. Генерал сказал, что ей стоит все же серьезно подумать, и дал на размышления два дня.

   Что могло бы произойти потом? Гельцер не стала гадать и испытывать судьбу. Попросила свою горничную Дуняшу раздобыть простонародный полушубок и валенки (по другой версии – поменялась с Дуняшей одеждой). Маскарад удался. Покинув на рассвете гостиницу, Гельцер благополучно добралась до полустанка на неконтролируемой немцами территории и села в эшелон, который вез красноармейцев в Москву.

    Это был не первый случай, когда Екатерина Гельцер отказалась разлучаться с Россией. Еще до революции у нее были триумфальные выступления за рубежом. В Америке ей предлагали долгосрочные контракты - отказалась. Американская жизнь оказалась не по душе.

    В Ростове и Таганроге Гельцер танцевала в 45 лет. Возраст для балерины серьезный. Легко возникнуть сомнению: может, отправилась на гастроли в провинцию из-за невостребованности в своем родном Большом театре?

   В Большом театре Екатерина Гельцер тогда все еще оставалась прима-балериной. И даже годы спустя знатоки мечтали увидеть ее в танце. Одним из самых известных ее почитателей был Альберт Эйнштейн. Однажды, когда Гельцер проводила отпуск за границей (это было в 1931 году), Эйнштейн пригласил ее к себе домой. Сказал, что весь день упражнялся на скрипке, лелея мечту: а вдруг Гельцер захочется станцевать? Он бы мог аккомпанировать.

    Екатерина Васильевна умела угадывать мысли своих поклонников. Собираясь в гости к Эйнштейну, положила в сумочку пуанты...

   А выступления Гельцер на провинциальных сценах вполне могли объясняться ее демократическими убеждениями. Еще в 1913 году она устроила концерт для рабочих в одном из народных домов Москвы, чтобы приобщить к изысканнейшему из искусств простой народ, а два года спустя удивила коллег новой идеей: надо повезти балет «Корсар», который считала очень удачным, на гастроли в провинцию. Для того времени это было довольно необычное предложение.

   Открыв 22 декабря 1928 года номер нашей газеты («Большевистской смены»), читатели узнали из репортажа нашего московского корреспондента, что балерина Екатерина Гельцер вновь стала первой. Впервые в истории Большого театра (а может, и в мировой истории) звезда балета сплясала под гармошку! Произошло это на закрытии торжественного заседания, посвященного итогам конкурса гармонистов и перспективам этого музыкального инструмента.

     Возможно, нечто, подобное тому выступлению в Большом, ростовчане увидели в мае 1936 года. «Большевистская смена» сообщала об открытии сезона в летнем театре. В частности, о том, что ожидаются гастроли оркестра баянистов и выступление балерины Екатерины Гельцер. А было ей тогда уже 59 лет…

    А вот номер «Большевистской смены» за 29 мая 1930 года Екатерине Васильевне могли привезти из Ростова на память. Как сувенир. Опубликованный в нем рассказ об организованном газетой обсуждении балета «Красный мак» мог вызвать у нее целую гамму чувств.

    Ведь Гельцер была причастна к созданию «Красного мака» - первого советского балета, который вырос из заметки в газете «Правда». Там сообщалось о задержке английскими властями в китайском порту советского парохода «Ленин», который вез продовольствие китайским беднякам, и протесте в связи с этим советского капитана.

   Тема Большому театру понравилась, ее развили, сделав главной героиней китайскую девушку, которая в финале жертвует собой, спасая советского капитана от гибели.

   Екатерина Гельцер была в Большом театре весьма влиятельной особой, к тому же ей предстояло станцевать главную партию. А еще она гастролировала в Китае и, стало быть, знала о китайцах больше многих других! Даже композитор Глиэр, сочиняя музыку к балету, прислушивался к ее советам, не говоря уже о режиссере спектакля.

     В Большом театре у «Красного мака» был успех. Ростовчане и, прежде всего, читатели «Большевистской смены», увидев этот балет в исполнении труппы «Московский художественный балет», которым руководила Викторина Кригер, отнеслись к нему довольно критически. К примеру, танец советских матросов под мелодию «Яблочко» им понравился, а китайскую экзотику и то, где языком танца рассказывается о любви, приняли без большого энтузиазма. Главный вывод диспута был таким: «Чем скорее будет шагать балет от амуров к заводам, к сегодняшнему дню, тем ценнее и дороже он нам станет».

     При этом «Большевисткая смена» и «Московский художественный балет» договорились устроить еще один показ «Красного мака». Теперь уже на Сельмашстрое, и тоже с последующим диспутом. А это в глазах такой артистки, как Екатерина Гельцер, вероятно, был несомненный плюс.

  Мир тесен, балетный мир - тем более. Викторина Кригер, не только руководитель этого театра, но и исполнительница главной партии в балете «Красный мак», скорее всего находилась с Гельцер в контакте. Раньше она тоже танцевала в Большом. А балету училась у Тихомирова - супруга Екатерины Васильевны, режиссера многих балетных постановок на сцене Большого театра. В том числе и «Красного мака». Ну как ей было не позабавить Екатерину Васильевну при встрече наивными и трогательными суждениями неискушенных молодых ростовчан об искусстве балета и «Красном маке»?..

     К слову, постановка балета «Красный мак» есть в планах Ростовского музыкального театра.