Жизнь в стиле ретро

О Виктории СОКОЛОВОЙ мои коллеги писали уже не раз. И всегда публикации были посвящены необычным увлечениям Виктории Иосифовны. Круг интересов ростовчанки необычайно широк: уникальная коллекция ёлочных игрушек, объёмная видеотека, коллекция редких грампластинок, удивительные картины из рыбьих костей, реставрация старой мебели и многое другое.

Судьба у Виктории Соколовой тоже довольно неординарная: она много лет проработала музыкальным редактором в Северо-Кавказском доме грампластинок (именно при нём был знаменитый салон «Мелодия»), дружила с талантливейшими людьми своего времени и организовывала музыкальные балы.

Поэтому, отправляясь в гости к этой необычной женщине, мне хотелось поговорить о её Ростове — городе, которому она, как бы это высокопарно не звучало, посвятила всю свою жизнь.

О генах

Как я и ожидала, квартира Виктории Соколовой хранила тот удивительный дух истории, который не встретишь в современных эргономичных помещениях. Бесчисленное количество приятных глазу мелочей и уникальные вещи. Стулья (подобные я видела только в музее), антикварный курительный столик, дореволюционное пианино (звучанию которого настройщики удивляются по сей день), шкатулки, картины, панно...

— Я знаю, что к вам ходит много людей. Не боитесь, что среди них могут быть нечистые на руку? — спросила я, глядя на все эти сокровища.

— Нет, — пожала плечами, укутанными в голубой шёлк, хозяйка. — Я живу здесь 22 года. Раньше, когда была жива моя подруга, прекрасный педагог Татьяна Викторовна Бабушкина, она приводила ко мне ребят на экскурсии. И, к счастью, ничего не пропадало. Я привыкла доверять людям.

У Виктории Иосифовны благородное происхождение (бабушка и дедушка были потомственными дворянами). Это чувствуется и в том, как она обустроила свой быт, и в том, как одевается, как говорит. Однако, несмотря на благородный возраст (ей скоро исполнится 78 лет), хозяйка антикварной квартиры до сих пор всё делает сама — может и шкаф отреставрировать, и книжные полки подправить.

— Недавно купила на базаре ковёр (старый съела моль), — рассказывает она. — Думала, найду мальчика, который поможет донести его до дома. Идти-то тут совсем недалеко. Продавец положила ковёр мне на плечо — и ничего, дотащила его сама. Я всегда всё делала сама. Такой характер. И генетика.

Дедушка Виктории Соколовой был крупным учёным. Преподавал в Новочеркасском политехническом институте сопромат. Заслужил сталинскую премию, но отказался от неё со словами: «Я работаю для науки, а не для почестей». Пожалованную властями «Победу» (царский подарок по тем временам) тоже не принял и даже денежную компенсацию за машину не взял.

О войне

Эти семейные истории я слушала за мраморным столиком на резных ножках. Тонкие белые чашки, элегантные розетки для варенья, старинные ложки.

— Как вам удалось сохранить всё это? Ведь и революция прошлась по вашей семье, и война...

— К сожалению, сохранилось не так много, как хотелось. Но мы старались. Мама в войну, чтобы прокормить нас, шила из своих красивых платьев детскую одежду, носила на рынок и меняла на хлеб.

— Вы помните войну?

— Конечно. Мы жили в студенческом общежитии, на пересечении Журавлёва и Горького. Когда пришли немцы, они остановились в нашем доме. Те из них, кого я видела, уважали профессуру. К дедушке обращались со словами «герр профессор». Он в совершенстве владел немецким, однако дал им понять, что общение с ними его не интересует. К маме моей (она была очень красивой женщиной) немцы тоже проявляли интерес. Она отказала. Помню, что они пытались угостить меня плиткой шоколада. В то время это была немыслимая роскошь. Но я не взяла. Воспитание не позволило...

О войне у меня тяжёлые воспоминания. На левом берегу Дона был элеватор. И перед приходом немцев наши, чтоб врагу ничего не досталось, высыпали на лёд неочищенный овёс и разлили постное масло. Есть было нечего, и люди под бомбёжками ходили на Дон и собирали всё это. И моя мама принесла на своих плечах мешок овса. Благодаря ему мы и выжили. Отопления у нас не было — стояла буржуйка, и мама пекла на ней лепёшки. На третьем этаже нашего дома была лаборатория. Там мы нашли стеклянную бутылку с очищенным глицерином. Эти лепёшки им поливали и ели. Жуткое было, конечно, время.

О культуре

За спиной Виктории Иосифовны висят несколько художественных работ. Одна из них — портрет хозяйки полувековой (или около того) давности. Красивая женщина с глубокими глазами.

— Это вы, — утвердительно произнесла я.

— Я, — согласилась она. — Работа моего друга Олега Аверьянова. Питерский художник и немыслимо талантливый человек. А рядом работа Саши Семёнова — он писал в современной манере. Мне повезло дружить с удивительными людьми.

— Вы много лет проработали музыкальным редактором магазина «Мелодия». Знали Кима Назаретова. И у вас, я вижу, сохранилась уникальная коллекция пластинок.

— К сожалению, это не все. При разводе с первым мужем пришлось коллекцию поделить. Но многое, конечно, осталось. К нам в Северо-Кавказский дом грампластинок часто приезжали чехи, поляки, немцы. Я помогала организовывать выставки их пластинок, писала об этом статьи. И даже получила почётную грамоту от министерства культуры. Сама же собирала в основном классику или джаз. Но были и пластинки современных исполнителей. В брежневские годы, если кто-то из исполнителей уезжал заграницу, пластинку моментально снимали с производства. Вот у меня эти снятые пластинки сохранились.

— Назовёте фамилии эмигрантов?

— Дирижёр Кирилл Кондрашин... Других не вспомню. Память пропала. Надо спать по ночам.

— А почему не спите?

— Смотрю канал «Культура». Раньше ещё фильмы записывала для своей видеотеки. Но сейчас у меня уже 1000 кассет и более 1700 дисков. Пока нужно остановиться, навести порядок, составить полный каталог. Есть такой режиссёр Игорь Ласточкин. Из моей видеотеки он посмотрел два фильма и на их основе создал свой спектакль. Его ставили и в Ростове, и в Москве. Вот ему я завещаю свою видеотеку.

— Смотрите только классические фильмы?

— Почему же. Нет. И современные тоже. Главное, чтобы они были талантливыми. И Куросаву люблю, и Михалкова. Последний его фильм «Солнечное затмение» — это гениально.

— Но эту ленту ругают. Называют затянутой...

— Люди испорчены плохим кино. Им нужен острый сюжет, быстрая смена событий. А хорошее кино нужно смотреть вдумчиво. И не один раз.

— Вы слышали, что в Ростове будут снимать кино?

— Да. Я слежу за новостями. Это, конечно, хорошо. Но что будут снимать? Надеюсь, что-то хорошее.

О людях

На одной из книжных полок (а они занимают две стены в квартире) я заметила пожелтевшую фотографию: дети в исторических костюмах. Спросила у хозяйки, что это за снимок.

— Раньше мы часто устраивали праздники, приглашали ребят и родителей. Девочки надевали мои туалеты, — показала Виктория Иосифовна несколько платьев, украшенных тесьмой и вышивкой. — Как-то пригласили профессионального фотографа. И вот он сделал такое фото под старину. На Новый год ставила ёлку под самый потолок. Наряжала игрушками прошлого века. У меня же очень большая коллекция. И получался у нас такой вот праздник в стиле ретро.

— А сейчас гости приходят?

— Теперь реже. Хотя я всегда рада гостям. И вы приходите. Не для интервью, просто так... Раньше я много путешествовала. Моя дочь живёт в Италии. Так вот, я побывала практически во всех музеях этой страны. По туристической визе ездила в Париж. Мечтала побывать в Испании, посмотреть своими глазами на творения Гауди, но уже это нереально. Не могу ходить одна по улице — теряю сознание, падаю. А просить кого-то — это сложно.

— Воспитание не позволяет?

— Не в этом дело. Я понимаю, что сейчас другое время: все заняты выживанием, все спешат. Но, когда я заболеваю, мне, конечно, помогают.

— Люди стали другими?

— В целом да. Раньше они были душевнее, не зависели от материального благополучия. Люди старались работать для того, чтобы что-то вложить в свою область, принести пользу другим.

Виктория Соколова до сих пор приносит пользу другим: кому-то перетягивает мебель, кому-то дарит свои удивительные картины и панно, для кого-то записывает кино и передачи. Иначе жить она не умеет.