Пока особняк ещё жив…

     Библиотека РГУ на Пушкинской — одно из любимых мест студентов университета, да, пожалуй, и всех ростовчан. Красивейший особняк, несмотря на его нынешнее ужасное состояние, до сих пор привлекает взгляды прохожих. При этом вызывая очень противоречивые чувства. С одной стороны, восхищения — красотой, изысканностью и оригинальностью форм, с другой стороны, негодования — из-за жуткого состояния, в котором здание пребывает сегодня.

     Есть такие дома, про строительство и судьбы которых ходят легенды. Если бы про особняк на Пушкинской легенды не было, её обязательно нужно было выдумать. Но дом и так обладает интересной судьбой.

     А построил особняк в 1914 году сын известного ростовского миллионера Николай Елпидифорович Парамонов. Это был очень энергичный молодой человек и яркая личность. Он учился в российских университетах, участвовал в студенческих волнениях, несколько раз даже был арестован. В общем, без дела он не сидел и принимал активное участие в общественно-политической жизни.

     В 1903 году Парамонов-младший организовал издательство «Донская речь» с одноимённой газетой. Среди изданий «Донской речи» произведения Куприна, Бунина, Франко, Свирского, Короленко и других. Выпускались брошюры политического и экономического содержания, стоимость их — от одной до двадцати копеек. Ему не раз удавалось обойти цензуру. Среди брошюр были такие, как «Царь-голод», «Сказание о царе Симоне», «Рассказы о русской истории».

    Деятельность книгоиздателя привлекла внимание охранного отделения, и в 1905 году за выпуск брошюр против Парамонова было возбуждено дело в Петербургской судебной палате. В этом же году издательство закрыли, но Николай избежал ареста.

     В 1907 он вновь был арестован за распространение запрещённых книг уже закрытого издательства. Но вскоре его освободили под залог. Спустя ещё четыре года Новочеркасская судебная палата приговорила ростовского издателя к трём годам заключения. Но и в этот раз ему повезло. Исполнение приговора откладывалось, а в начале 1913 года он был освобождён по амнистии в честь 300-летия дома Романовых. Тогда Николай всерьёз взялся за предпринимательскую деятельность. Желая продемонстрировать свою самостоятельность, он построил собственный особняк на Пушкинской улице, куда переселился из дома отца, где по завещанию ему принадлежала часть домовладения. Проект особняка выполнил молодой архитектор Леонид Эберг, выпускник высшего московского училища живописи, ваяния и зодчества. Эта постройка в стиле неоклассицизма поражает строгим изяществом. От улицы здание отделялось ажурной литой оградой на высоком цоколе, за которой были видны чугунные скамьи, цветочные клумбы, сад с фонтаном, который имел бетонный бассейн сложнейшей конфигурации и переливающуюся чашу. У южной границы участка возвели двух-этажный флигель, там помещались кухни, подсобные помещения, жильё прислуги. Композиционным центром интерьера стал центральный зал, освещённый верхним стеклянным фонарём пирамидальной формы. Потолок был остеклён и украшен геометрическим рисунком. Зал окнами выходил на центральную открытую террасу, пространство которой создавали два ряда колонн. Горельефы грифонов и маска Медузы Горгоны украшали оконные ниши. Всё свидетельствовало о безупречном вкусе владельца.

      Городская молва рассказывала, что особняк Парамонов строил для боготворимой своей супруги и на её вкус. Но судьба распорядилась так, что его хозяйкой она была недолго. Всего четыре года.

     Анна Игнатьевна воспитывала троих детей: Николая, Елпидифора и дочку Анечку. Она происходила из семьи, которая была хорошо известна в Ростове. Отец Анны Игнат Царда, чех по происхождению, был учителем гимназии. Его дети — восемь сыновей и дочерей, как, впрочем, и сама Анна до замужества, — учительствовали.

       Через четыре года после того, как семья Парамонова-младшего вселилась в свой особняк, им пришлось покинуть не только дом, но и страну. С началом гражданской войны, после вступления в Ростов Добровольческой белой армии, Парамонов передал особняк министерству образования войскового правительства.

      Но здание использовали против воли бывшего хозяина. Его назначение менялось на прямо противоположное. В годы гражданской войны здесь попеременно располагались ростово-нахичеванский революционный комитет и штаб Добровольческой белой армии.

       В перестроечные времена, когда многое стало возможно, на здании появилась мраморная доска, на которой было указано, что здесь располагался штаб Добровольческой армии, и перечислялись фамилии наиболее известных генералов белого движения: Корнилова, Деникина, Алексеева. В 1918 году именно отсюда в легендарный ледовый поход во главе с генералами штабная рота отправилась в сторону Екатеринодара.

      Не однажды менялось назначение здания и в мирное время: клуб строителей, институт переливания крови, музей краеведения. В конце сороковых годов, после второго пожара и проведённой реконструкции интерьеров, особняк стал библиотекой госуниверситета.

     Лишь спустя столько лет удалось выполнить волю первого хозяина особняка: здание служит целям просвещения. Символичным оказалось и расположение библиотеки в доме книгоиздателя.

       В судьбе особняка с богатой историей удручает только одно — его нынешнее состояние. Последний косметический ремонт здесь проводили в 70-х годах уже прошлого века! Побелили, заменили начавшие рассыпаться балясины, которые очень скоро опять стали рассыпаться.

    В 1995 году наконец-то оценили архитектурную и историческую значимость особняка. Он был причислен к памятникам федерального значения. Но, к сожалению, вся забота о здании оказалась только на бумаге. Необходимые ремонтные работы так и не провели.

     А после того как рядом с особняком-памятником начали строить элитный высотный дом, его и без того сложное состояние значительно ухудшилось. Сколько ещё протянет «90-летний больной», неизвестно. Его можно спасти, если начать лечение-ремонт. Успеть бы, пока особняк ещё жив…