Юрий Жданов: «Ростов — это центральный нервный узел юга России»

В преддверии Дня города наш корреспондент встретился с одним из самых известных его жителей, почётным гражданином Ростова, членом-корреспондентом Российской академии наук, руководителем Северо-Кавказского на­учного центра высшей школы Юрием Андреевичем Ждановым. Имя этого человека — сына известного революционе­ра, зятя Сталина, уже давно стало легендарным, его заслуги, регалии и научные труды можно перечислять до беско­нечности. Однако в свои 84 года Юрий Жданов, сохраняя молодость духа и современность суждений, не собирается почивать на лаврах, а продолжает двигать вперёд отечественную науку.

—Юрий Андреевич, вы не раз высказывали мысль о том, что Северо-Кавказский   регион   — это солнечное сплетение Евразии. Какое определение, исходя из подобной  системы  образов, можно дать Ростову?

—Действительно, наш регион — это уникальнейшее место мировой цивилизации. Здесь пересекаются не только техниче­ские и геостратегические артерии, здесь собраны воедино громадные пласты национальной культуры и истории. Что касается Ростова, то я бы сказал, что он является центральным   нервным  узлом   в этом обширном сплетении, причём это не просто красивая метафора, а образ, несущий в себе реальное содержание.

И не только потому, что, являясь столицей Южного федерального округа, Ростов выполняет административные функ­ции. Не принижая значе­ния других городов, всё-таки нужно признать, что Ростов — это самый мощ­ный центр в промышлен­ном, торговом, хозяйст­венном отношении и в системе международных связей, а также крупней­ший в регионе центр ин­формационных связей и важнейший транспорт­ный узел. С созданием Южного центра Акаде­мии наук, объединившим лучших учёных округа, Ростов становится ещё и центром академической науки. К тому же город яв­ляется крупнейшим обра­зовательным центром не только для юга России, но и для всей страны, уступая только нашим столицам и, думаю, больше никому.

—Вы переехали в Ростов полвека назад, уже в довольно зрелом возрасте. Стал ли за это время город для вас родным?

—Сам я родом из Твери, но своего родного города не помню и практически не знаю, поскольку в трёхлетнем возрасте родители увезли меня оттуда в Нижний Новгород. Потом я лишь однажды бывал на своей родине для того, чтобы просто посмотреть, что это за го­род. Ну а с Ростовом моя жизнь связана, начиная с 1930 года. Именно тогда я впервые очутился здесь, будучи учеником пятого класса. Моя школа находилась на территории нынешнего парка Горького, рядом со зданием мэрии. Позже, во время войны, она была разрушена.

Так что в 1953 году я переезжал на постоянное место жительства в Рос­тов, уже хорошо зная этот город. Зная донское заречье, где мы катались в детстве на лодке, зная рос­товские песни тех времен, которые теперь уже поза­быты. Ростов для меня был с детства внутренне близок, и сегодня я чувст­вую здесь себя вполне по-домашнему, можно ска­зать, коренным ростовча­нином. Кстати, в апреле этого года я отметил свой 50-летний юбилей про­живания в Ростове.

—Говоря о преимуществах Ростова перед другими городами, вы сравнили его с центральным нервным узлом юга России. Однако такое сравнение предполагает со средоточение в нашем городе не только всего лучшего, но и болячек всего организма...

—Сегодня можно дол­го рассуждать о негативных сторонах нашей жизни. Но, думаю, здесь нужно винить не город, а не которые тенденции развития нашей страны, сказавшиеся не лучшим образом и на Ростове.

Мне не нравится царя­щий в наше время дух про­дажности, он должен быть чужд народу и его лиде­рам. Сегодня я с сожалени­ем могу повторить слова Гегеля, сказавшего ещё 170 лет назад, что свобода пе­чати превратилась в сво­боду лжи. Я не могу, напри­мер, по-стариковски не ворчать насчёт того, что в Ростове сильно ухудши­лась экологическая обста­новка. На всё это я смотрю с горькой улыбкой.

Поскольку основным направлением моей науч­ной деятельности является химия, я хорошо знаком с трудами Дмитрия Ивано­вича Менделеева, который, кстати, бывал в наших кра­ях. Здесь он развивал идею создания канала, соединя­ющего Волгу, Дон и Днепр, занимался вопросами нефтехимии в Баку и Гроз­ном. Здесь же он сформу­лировал замечательный тезис: «Нефть — не топли­во, топить можно и ассиг­нациями». То есть нефть — это источник химического сырья для различного рода материалов и сжигать его нельзя, однако мы сжига­ем. Так вот, Менделеев тог­да, ещё начале XX века, вы­двинул для России гени­альный лозунг, заключав­шийся в одном слове: «Ин­дустриализация!». Что и было успешно воплощено в жизнь в 20-е, 30-е и по­следующие годы. Однако многие достижения были перечёркнуты, а в послед­ние 10-15 лет у нас в стра­не наблюдается деиндуст­риализация.

Меня, например, сего­дня не могут не волновать проблемы, связанные со спадом производства, который наблюдается на многих крупных предприятиях, включая «Ростсельмаш». Кстати, комбайно­вый завод начинали воз­водить, когда я ещё школь­ником жил в Ростове. Ка­кой тогда вокруг стройки стоял ажиотаж! Город бук­вально жил строительст­вом гиганта сельхозмашипостроения, у людей в гла­зах читался отнюдь не на­думанный, а подлинный энтузиазм. В наше время всё поутихло и померкло, но будем надеяться, что жизнь изменится к лучше­му, надо только запастись историческим терпением. И вообще я стараюсь не ностальгировать по преж­ним временам. Считаю, что всегда надо смотреть вперёд.

—   Вы всегда говорили, что русская национальная идея,  которая спасёт Россию, — это интернационализм. Вы до сих пор так считаете?

     —   Я   действительно глубоко убеждён, что русская национальная идея должна базироваться   на интернационализме, причём этот тезис не высосан из пальца, его подтверждает весь опыт развития России. Идею многонационального    государства    воплощали    в жизнь многие наши пра­вители, начиная с Петра. Но многонациональное государство создавалось не только сверху, его со­здавали казаки, которым никто ничего не приказывал, да и попробуй им прикажи. Его создавали расселяющиеся по огром­ной российской террито­рии беглые крестьяне, а также переселенцы рели­гиозного толка — рас­кольники, некрасовцы, бежавшие от официаль­ной церкви. Россия созда­валась не только по указке сверху: мол, давайте за­хватим соседей. Нет, шёл процесс естественной миграции и освоения ог­ромных территорий именно благодаря народ­ной инициативе.

Думаю, тон интерна­ционализма в нашей ду­ховности задал ещё Пуш­кин, написавший «Руслан и Людмила», «Бахчисарай­ский фонтан», «Кавказ­ский пленник», «Путеше­ствие в Арзрум» и другие произведения, персона­жами которых были пред­ставители различных на­циональностей. Так что наша мысль и идеология уже не одно столетие ба­зируются на духовном единстве разных народов.

—Однако последние годы мы вынуждены наблюдать,   как   вековые связи между народами только рвутся. В чём, на ваш взгляд, причина этого?

—Я вспоминаю слова академика Владимира Ивановича Вернадского, который, между прочим, считал себя русским, не­ смотря на то, что его предками были литовцы и украинцы. В 1917 году он написал гениальные слова: «Огромная терри­тория нашей страны, со­зданная тяжёлыми днями истории и кровью, долж­на нами охраняться, как общечеловеческое дости­жение, как залог грядуще­го мирного мирового единства человечества». Однако многие «демократики» на это наплевали, наплевали на то, что наша страна в своих гигантских размерах — это общечело­веческая ценность.

В результате мы разбе­жались по многонацио­нальным квартирам. От­сюда и массовый исход русскоязычного населе­ния из северо-кавказских республик и многие дру­гие проблемы. Впрочем, параду суверенитетов предшествовала и эконо­мическая заинтересован­ность национальных элит, которые жаждали абсо­лютной власти в своих ав­тономиях, прикрываясь высокими словами о праве наций на самоопределе­ние. Уверен, что основным рецептом для преодоле­ния межнациональных противоречий должно стать сотрудничество, сов­местный труд на общее благо. Традиции Кавказа в этом смысле неисчерпае­мы. Пожалуй, на планете больше нет другого такого места, где на небольшой площади на протяжении столь долгого времени уживались бы сотни наро­дов. Это удивительное мно­гоцветье поистине являет­ся драгоценным сокрови­щем всего человечества.

Поэтому, чтобы его сохранить, сегодня надо скорее возобновлять сов­местную работу, возрож­дать дух творчества, атмо­сферу научного поиска. Художественная и науч­ная мысль Кавказа долж­на концентрировать своё внимание вокруг пробле­мы межнациональных отношений, сотрудниче­ства и взаимопомощи на­родов. А работы у нас в регионе более чем доста­точно. Северный Кавказ — это, к примеру, астрофизическая столи­ца мира. В горах Карачае­во-Черкесии находится крупнейший в Евразии телескоп, на Эльбрусе действует станция косми­ческих лучей, в Баксанском ущелье — нейтрин­ная станция, под Кисло­водском — гелиостанция... Вот уже семь лет Се­веро-Кавказский науч­ный центр выпускает журнал «Научная мысль Кавказа». Здесь публику­ются Расул Гамзатов из Дагестана, Кайсын Кули­ев из Кабардино-Балкарии и многие другие та­лантливые люди из раз­ных уголков Кавказа. Я всегда очень рад, когда к нам приезжают гости из Чечни, Кабарды или Азер­байджана. Несмотря на то, что в последнее время наши встречи происхо­дят всё реже, мы стараем­ся поддерживать добрые отношения.

—И  в  завершении нашей беседы, что бы вы хотели пожелать ростовчанам в связи с Днём
их родного города?

—У древних римлян было такое понятие Genio Loci, что буквально озна­чает «дух данного места». Этот содержательный термин, которому уже более двух тысяч лет, предполагает, что каждое место, даже   чистое   поле,   несёт
свой неповторимый дух.

Дух нашего города очень сложный и многопластовый, исторически он складывался отнюдь не просто. В ростовском менталитете перепле­лись и вольный дух каза­чества, и традиции купе­чества, и дух многонаци­онального единства. Так вот пусть ростовчане бе­регут «дух данного места» и развивают его!