«Нехорошие» квартиры

О том, что москвичи — люди хорошие, только квартирный вопрос их портит, писал ещё Булгаков. Похоже, портит он не только москвичей, но и жителей славного города Ростова. «РО» уже писал о том, что некоторые жители готовящихся к сносу трущоб оценивают свои горе-жилища в 50 тыс. рублей за кв. метр, то есть по цене вдвое выше себестоимости «квадрата» в комфортабельной новостройке. Этим, впрочем, казусы со старыми квартирами не исчерпываются.

Некий ростовский предприниматель (упоминать его фамилию не будем, чтобы нас не упрекнули в скрытом пиаре) загорелся благой целью восстановить ветшающее здание по ул. Серафимови­ча, 77/27, занесённое в реестр памятников архитектуры, как «Доходный дом купца Пилипенко». На свои деньги установил на доме мемориальную доску, заказал проект на историческую реконструкцию фасада. В уже отремонтированном подвале и первом этаже открыл магазины, а проживающим выше жильцам помог объединиться в ТСЖ и начать перестройку «коммунального рая» в действительно комфортное жильё.

Но не тут-то было. Дом, как известно, строится с фундамента, а разрушается с крыши, тем более, если она с незапамятных времён не видела кровельщика и постоянно протекает. А путь на крышу перегораживает старая мансарда, сама доведённая до аварийного состояния. Но официально признать её таковой власти Ленинского района не спешат: у них и так на учёте более двухсот подлежащих расселению аварийных квартир, зачем им ещё одна головная боль? Предприниматель согласен в качестве инвестора взять расходы на себя, но переговоры с хозяйкой о «цене вопроса» тянутся уже больше года.

А находящееся в производстве Кировского районного суда гражданское дело по иску С.М. Ильиной к ООО ПФ «Растр-1» заставляет вспомнить ещё одну вышедшую из под пера Булгакова картину — «нехорошую» квартиру, где по воле Воланда и его свиты творилась всякая чертовщина. Спорное помещение квартиры № 21, на которое претендует истица, расположено (вернее, располагалось) в здании по пр. Киров­ско­му, 35/113, известном с конца ХIХ века как «Доходный дом Масалитино­вой» и превращённом после реконструкции в ресторанно-гостиничный комплекс. Неудивительно, что никаких квартир, в том числе под № 21, там давно уже нет. Но тяжбе конца не видно.

По словам предпринимателя, выкупившего в своё время часть здания со злополучной квартирой, и взявшего в долгосрочную аренду вторую его часть, предысторию всего этого следует искать в его размолвке с компаньонами, с которыми он когда-то вёл здесь совместные дела. Потом их пути-дорожки разошлись. Как вдруг, спустя несколько лет, словно засланный казачок, появляется претендентка на несуществующую квартиру.

Редакция, разумеется, не собирается подменять суд, продолжающий разбирательство этого, что ни говорите, странного дела. Но самое интересное, что если истица докажет-таки свою правоту, дело этим ещё не закончится. Потому что изъятие из состава комплекса бывшей квартиры или места, которое она занимала, по техническому заключению института ПромстройНИИпроект недопустимо, ибо может привести к потере эксплуатационной надёжности всего здания…

Злополучный квартирный вопрос портит не только отдельных ростовчан, но и характер тех, кто вроде бы исполнен благих намерений, в том числе предпринимателей, рьяно взявшихся было участвовать в реконструкции исторического центра. Они и сегодня не уходят оттуда, выкупая подвалы и первые этажи старых домов, но связываться с расселением и переоборудованием коммунальных квартир решаются только одиночки. Ведь гораздо проще дождаться, пока обветшавшие вконец дома развалятся, и получить «пятна» под новую застройку, чем подвергать себя опасности быть втянутым во всякого рода тяжбы. И, как писали другие знаменитые сатирики Ильф и Петров, до конца жизни ходить в истцах либо ответчиках. Ростов, конечно, не «Воронья слободка», но те нравы, оказывается, ох, как живучи.