АТМОСФЕРА ВЗАИМНОСТИ

«Комсомолец» образца 60-х - это, прежде всего, ат­мосфера. Атмосфера всеоб­щей поддержки и заинтере­сованности. Была, конечно, и борьба. Борьба за место на полосе. Но это была борьба без «локтей», а исключитель­но за качество, проблемность и интересность.

День обычно начинался с того, что автора «гвоздевого» материала, а такие были по­чти в каждом номере, обяза­тельно публично обсуждали, несмотря на лица... И этот то­варищеский разговор всегда был строже и взыскательнее, чем регулярные обзоры «де­журных» критиков. Думаю, что именно эта атмосфера во многом обусловила рожде­ние журналистов высокого класса: Галина и Александр Щербаковы, Нелли Егорова, Юрий Казаров, Виктор Степаненко, Александр Яковенко, Светлана Герасимова, Владимир Бут, Эдуард Барсу­ков, Юлия Тютина, Валерий Елагин, Виталий Татаренко, Виталий Нестеренко, Елена и Вячеслав Смирновы, Евгений Фадеев, Сергей Соловьев, Эдуард Литвинов. Наши ре­дакторы Борис Яковлев, Ана­толий Царев. И, конечно, многие другие. Все это име­на не только в донской жур­налистике! Я имел счастли­вую возможность на протя­жении многих лет общаться с ними ежедневно, заряжаться их энергией, учился у них, разделял их убеждения.

Для «Комсомольца» тех лет характерным и оправданным было понятие «кузница кад­ров». Именно из редакции на­шей газеты 60-х годов мно­гие ушли в центральные орга­ны печати, стали собкорами «Комсомолки», «Правды», «Труда» и т. д. Многие были приглашены на работу в ки­нематограф, на радио и теле­видение. Как это произошло и со мной. Время моей «жизни» в «Комсомольце» - это обре­тение журналистского мас­терства, за что я бесконечно благодарен дорогой для меня газете.

В «Комсомольце» я подру­жился со многими журналис­тами  предыдущих  комсомольских поколений, что по сей день дает мне пищу для размышлений и творчества.

В газету я пришел на дол­жность завхоза. Других ва­кансий не было, я и согласил­ся. В первый же день моей новой работы ко мне подошел плотный, симпатичный чело­век с седыми, коротко под­стриженными усами.

- Теперь вы отвечаете за редакционное хозяйство? Прошу выдать мне пачку бу­маги и копирку.

Это был Константин Ива­нович Прийма, бывший ре­дактор «Большевистской смены», журналист, писатель, исследователь. Мы разгово­рились, и я узнал, что Кон­стантин Иванович пишет кни­гу о Михаила Александрови­че Шолохове. Короче говоря, на протяжении ряда лет эта книга «Тихий Дон» сражает­ся» была опубликована на страницах нашей газеты. Константин Иванович рас­сказывал о том, как он долгие годы собирал по крупицам материал, какую картотеку редких и очень важных мате­риалов составил...

Завхозом мне «удалось» проработать считанные дни, вскоре я был переведен «литрабом» в отдел пропаганды. Работая в отделе, я регуляр­но, когда Константин Ивано­вич приносил в редакцию но­вую главу книги, подолгу с ним разговаривал и расспра­шивал его о Шолохове. Он охотно и подробно рассказы­вал. Думаю, что именно он за­родил во мне интерес к твор­честву Шолохова, что выли­лось в несколько докумен­тальных фильмов, сценариев, пьесу. По сути дела исследо­вания доктора филологичес­ких наук К. И. Приймы - это настоящий гражданский, журналистский и писательс­кий подвиг.

Смыслом своей жизни сделал публицистическую журналистику еще один наш коллега из старшей форма­ции «Комсомольца» - незаб­венный Анатолий Захарович Иващенко, с которым мне тоже довелось общаться.

- Где бы я ни «пахал», - го­ворил он, - я всегда остаюсь донским хлопцем...

Всю жизнь «Захарыч» со­бирал и публиковал материа­лы о самых урожайных сортах пшеницы, о самых урожайных полях. В результате - сотни публикаций в «Комсомолке», «Известиях», острые «круг­лые столы» на ЦТ.

Худощавый, подтянутый, открытый для общения, он всегда говорил очень напори­сто, убедительно:

- Если во времена Екатерины в Петербурге, на грядках садовник Эклебен умудрялся
выращивать огромные урожаи, так чего же блукаем в голодных потемках? Надо искать не мифические панацеи, а тщательно изучать опыт Рос­сии. Изучать, а не строгать ни­кому ненужные диссертации.

Он не учил писать, но, про­читав материал, мягко говорил:

- Попробуй-ка, старик, это место изложить вот так...

Позже, когда мы встрети­лись у киноэкрана, эта его мягкая манера действовала безотказно. Думаю, что мно­гое в «Комсомольце» 60-х было не только от нашего максимализма и энтузиазма, но и от присутствия тех, кто постиг тайны волшебства и силы слова.

Очень хотелось назвать всех, с кем мне довелось пройти путь от завхоза до от­ветственного секретаря, но мысленно представляю себе очередь желающих выска­заться и ставлю точку, ока­зав:

- Поздравляю, ребята! Вы и в юбилейном возрасте - молоды!