ОДНА ЛЕКЦИЯ

    В СЕРЕДИНЕ тридцатых годов, когда я учился в Ростовском пединсти­туте, в нем преподавало мно­го крупных ученых — мате­матик Мордухай - Болтовской, ботаник Керенский, физиолог Бирюков, филолог Сретенский, философ Татулов. Всех не пе­речислить, Но особое место занимал Пистрак. И вот поче­му. Он единственный из всех профессоров прошел суровую школу революционной борьбы, в которую вступил еще в юно­шеские годы. А в 1924 году стал членом РКП(б), связав всю свою дальнейшую жизнь с Коммунистической партией. Среди рекомендовавших его в партию — Ф. Э. Дзержинский, Н. К. Крупская, А. А. Сольц, с которыми он был тесно свя­зан по работе.

     И еще одна примечательная деталь. Пистрак был профес­сором математики, архитекту­ры и педагогики. Но с тече­нием времени предпочтение отдал педагогике, посвятив ей более четверти века. В первое советское десятилетие   спе­циалистов этого дела  можно было пересчитать по пальцам. В то время, когда на всю страну было всего четыре доктора педагогических наук, двое из них были коммунистами — Крупская и Пистрак. Первый учебник педагогики для пединститутов написал Пистрак. Написал в Ростове. Я занимал­ся по этому учебнику, к нему мы относились с особым поч­тением, ведь он был детищем человека, которого мы знали, лекции которого довелось слу­шать. Правда, профессор вел курс на педфаке, но студенты всех факультетов были  нас­лышаны о необычайной его спо­собности завораживать аудито­рию, мастерском владении им ораторским искусством.

     Порой случалось, что у нас на литфаке образовывалось «ок­но» и кто-либо из препо­давателей занимал это время. Однажды по такому поводу к нам, литераторам, пришел про­фессор математики Лейферт. Конечно, не о математике он вел с нами разговор. Но много интересного узнали тогда мы от него. Вот так и Моисей Ми­хайлович Пистрак пришел к нам в огромную аудиторию, где собрались литераторы и ис­торики. Пришел неожиданно, чтобы заменить заболевшего лектора. Все мы были возбуж­дены до крайности. Ведь нам предстояла встреча с интерес­ной личностью!

     Два часа, что Пистрак бесе­довал с нами, пролетели неза­метно. Ученый рассказывал о гуманизме. К лекции, он, естественно, не готовился, заме­щать ему пришлось случайно, и он импровизировал. Но что это была за   импровизация?! Вначале отчетливо он произнес не раз уже слышанное слово «гуманизм». Затем мелом на доске написал его по-латыни. Объяснил, что оно означает. Небольшая пауза — и лектора уже не узнать. С каким-то особым подъемом, я бы даже сказал, азартом, он стоял у кафедры и говорил, говорил. А мы, затаив дыхание, буквально не шевелясь, слушали увле­ченный рассказ профессора о зарождении гуманизма, его истоках, развитии, наиболее ярких представителях в разное время и в разных странах. Ка­кой необыкновенный мир предстал перед нами! Какие яркие личности завладели во­ображением! Как много нового мы  узнали! Более полувека прошло с тех пор, но лекция о гуманизме врезалась в па­мять и не забывается всю жизнь. Всего одна лекция. Но прочитанная знатоком, глубоко владеющим материалом и умеющим донести его до слу­шателей, способна сыграть за­метную роль в познании мира, в овладении знаниями, значе­ние которых трудно переоце­нить.

Пистрак был разносторонне одаренным человеком. Он не только мастерски владел уст­ным сливом. Он и писал пре­восходно. Активно сотрудничал в детской прессе Ростова — в газете «Ленинские внучата» и журнале «Костер», а также в юношеских изданиях. Он был неутомим, работал очень много. Помню, как на различных за­седаниях, сидя в президиуме, он ухитрялся и слушать ора­тора, и писать деловые пись­ма, порою до десятка за вечер. Он не терял ни минуты зря.

     Помню его ласковую улыбку, его приветливость, уважитель­ное отношение к человеку. И студентов учил этому. И сам показывал пример — у него слово не   расходилось с де­лом.

      Он жил рядом с пединститу­том. Дома у него стоял токар­ный станок по дереву. Утом­ленный научными занятиями, он находил отдых в физиче­ском труде, которому  отдавался так же вдохновенно, как и любимой науке.

Пистрак любил своих учени­ков, всю душу вкладывал в их воспитание, стремясь развить их способности, сделать настоя­щими людьми. И это ему удавалось, потому что сам был незаурядной личностью. Он был очень добрым человеком, но в то же время требова­тельным, принципиальным. Об­щение сним приносило ра­дость. Простой, доступный, в любое время готовый выслу­шать тебя, оказать помощь. А времени у него, конечно, было в обрез...

Он был одним из тех перво­проходцев, кто закладывал ос­новы политехнического обучения в нашей стране, кто немало потрудился над тем, чтобы тру­довое воспитание учащихся за­няло достойное место в систе­ме образования подрастающе­го поколения. Теоретически ос­мыслить эти вопросы и суметь дать необходимые   рекомен­дации ученому помогла   его многолетняя практическая деятельность, вначале в каче­стве преподавателя в частных школах еще в дореволюцион­ное время, а с 1918 по 1931 год - его работа в Наркомпросе РСФСР, которую он совмещал с руководством   школой-ком­муной.

     Научные труды Пистрака затрагивали важнейшие вопро­сы жизни советской школы, в них освещались проблемы методики политехнического обучения, самоуправления уча­щихся, излагались требования к оборудованию рабочих комнат и школьных мастер­ских, а также организации тру­да учащихся на предприятиях. Главное внимание ученый уде­лял методологическим пробле­мам педагогики.

    Под редакцией Пистрака еще в 1924 году вышла книга «Шко­ла — коммуна Наркомпроса. Из опыта московской опытно-показательной школьной ком­муны им. П. Н. Лепешинского», предисловие к которой на­писала Н. К. Крупская. А за два года до этого увидела свет книга Пистрака, посвя­щенная самоуправлению уча­щихся. Среди других его ра­бот назовем «Насущные проб­лемы современной  советской школы», «Проблемы  научной педагогики», «Новое о политехнизме»...

     В 1931 году Пистрак начал свою работу в Ростове. Пре­подавательская и обществен­ная деятельность ученого бы­ла исключительно плодотвор­ной. Через пять лет он был назначен директором Централь­ного научно-исследовательско­го института педагогики при Высшем коммунистическом институте просвещения.

    В пору сталинского произво­ла Пистрак был незаконно реп­рессирован. Студентам сооб­щили, что он японо-немецкий шпион. От его дочери — комсомолки требовали, чтобы она отказалась от отца — «врага народа».

Ныне доброе имя ученого восстановлено. Оно упоминается в «Педагогической энцикло­педии», в справочниках. О Пистраке появились статьи в журналах. Его работы взяты на вооружение нашими педа­гогическими кадрами.