Гении XХ века

В Ростовском областном музее изобразительных искусств открылась выставка «Гении ХХ века». Графика П. Пикассо, А. Матисса, С. Дали, М. Шагала, В. Кандинского, П. Клее, Х. Миро. Все работы принадлежат коллекционеру и бизнесмену из Челябинска Александру Шадрину, который оказался невероятно общительным. Этакий искусствовед-передвижник. А в прошлом он был школьным учителем. Учился в Академии педагогических наук, писал диссертацию на тему психофизических норм и патологий у детей.

— Моя сестра собирала репродукции из журнала «Огонёк». В прежние времена там всегда публиковали репродукции величайших шедевров мирового искусства. Когда я был маленьким, листал эти вырезки и заразился. Этот примитивный собирательный момент отложился в моём сознании, и я стал коллекционером, — говорит Александр Иванович.

—  Свою первую коллекцию он собрал ещё будучи учителем: «Тогда на Урале я свободно покупал ценные произведения. Потом началась перестройка, ушёл в бизнес, появились деньги и возможность их тратить. Всё что я вложил в искусство, ну и в недвижимость, в дефолт спасло мои капиталы. Если все коллекционеры стараются скрытничать, шифроваться, то я человек открытый: приобрёл — показал людям. В 1994 году в Челябинске пришёл к директору музея и сказал, что могу подарить коллекцию и ещё дать 100 тысяч долларов для музея, а в ответ услышал: «У нас нет сигнализации». С тех пор коллекции никому не дарю. Продать — продам. Подарил коллекцию известному художнику Михаилу Шемякину. Правда, потом судился с Пенсионным фондом, они с меня содрали налог. После инфляции я им заплатил, иначе мне без пенсионных прав не выдавали бы кредит. Нервы, конечно, потрепали…»

Шадрин говорит быстро и возбуждённо. Постоянно повторяет фразы, видимо, это учительская привычка, чтобы запоминали. Высокий, сухощавый, но крепкий мужик, лет сорока пяти, производит впечатление сумасшедшего в лучшем смысле этого слова. Если представить, что он не в модной майке и джинсах, а в дорогом сюртуке, — ну Третьяков, Дягилев и прочие. Его взгляд одержимого человека то вперивается в тебя лично, то, пронзая всех, улетает в космос. Таким взглядом обладают великие артисты, политики, художники, поэты, ну и проходимцы, конечно. Да он и есть на самом деле проходимец, только не в отрицательном смысле этого слова. Он проходит со своими ценными картинками по стране и популяризирует искусство. Он не скрывает того, что богат и предприимчив.

— Шагал — первый русский экспрессионист, приехал в Париж впервые, и его работы не приняли! — почти кричит Шадрин. — Он там их кому-то оставил, потом вернулся через 10 лет, уже после революции, а галлерейщик их ему не отдал. Сказал, что, мол, ты мне ни чего не оставлял. И уже очень многие рисовали под Шагала. Художник должен создать некое новое направление, чтобы оставить след в истории. Шагал создал и потом его уже не менял.

Каждый галлереист специализируется на каком-то одном направлении. В Париже всего Пикассо контролируют две семьи. Пикассо агрессивен, энергетика его мне близка по духу. Я тоже взял одно из его направлений. На выставке в Воронеже единственный раз снял стекло и разрешил журналистам потрогать его работу «Дама с ожерельями». Линогравюра так пропечатана, такой слой краски, что даже слепой руками её прочтёт. Работа художника, как икона, несёт свою энергетику. Он закладывает в неё семантический и энергетический смысл. Клее я выбрал из-за позитивной энергетики. Работы Миро так действуют на психику, что чувствуешь будто на тебя кто-то смотрит.

Я многое уже не показываю, потому что графика портится от солнечного света. Вот «Женщина и старик»: видно, как она лежала в папке, и выцвели края. Работы очень старые. «Звёзды» Кандинского 1938 года. Клее — 1939 год. Пикассо — 1956 год. Их надо хранить соответствующим образом. Эту коллекцию я покажу ещё максимум четыре раза и положу в папку. Я рассуждаю как коммерсант. Покупать одну работу не выгодно. Могут запросить и 100 тысяч долларов. Нужно брать только коллекцию. И коллекционеры не плохо зарабатывают на выставках. На западе существуют фонды. Например, «Мир Дали»: работы были созданы специально для этого парижского фонда. И все картины художника в Париже — это собственность фонда. Сам Дали заключил договор с правительством Испании, что он не будет платить налоги, но за это — всё наследство теперь принадлежит правительству. Так что фонд «Гала-Дали» — это правительственная организация. У меня есть редкая работа Оскара Рабина, и еврейский музей хотел её выставить в Нью-Йорке, но я им отказал.

Шадрин не хочет называть стоимость всей привезённой коллекции ради безопасности музея.

 — Ну если вас так уж интересует, то 100 тысяч долларов вас устроит?

Его больше интересуют шедевры, а не их цена.

— На всей графике Шагала имеется обратная чёрно-белая литография, что свидетельствует о подлиннике. На одной из работ Кандинского «Звёзды», на обратной стороне, написано: «Работа сделана собственноручно Василием Кандинским». На работе Пикассо (на обороте) карандашный рисунок. Похоже, это набросок самого Пабло. Но тот, кто продавал, не знал об этом. Я все работы покупал в паспарту и сам об этом не подозревал. А на другой работе — капельки краски с холста.

 Почти все работы, представленные на выставке, сделаны на одной и той же бумаге. Основная их масса печаталась в одной и той же парижской мастерской. Для Александра Ивановича это очень важно. А для меня, который с трудом представляет себе технологию их изготовления, важно лишний раз вспомнить и понять, что, кроме рекламных щитов и этикеток, есть ещё такое чудо как «Девушка в кресле», «Женщина на кушетке и гитарист», «Художник и модель», «Пикадор», «Распятие» Пикассо. «Сотворение мира», «Моисей», «Иов» Шагала. «Божественная комедия» Дали, восхитительная графика Матисса, Клее, Миро и Кандинского.