Мы не забыли…

   Когда-то этот день по праву назвали великим праздником. Выстоявший в неимоверном испытании и победивший народ связал с ним и свою радость, и боль, и надежду. Это был день спасения или второго рождения.

       Но с каждым годом всё меньше остаётся и самих спасителей, и тех, кто ещё может это вспомнить. Вряд ли что можно изменить в таком раскладе. Придёт такое время, когда и сам праздник станет уделом дотошных историков, которые будут ломать копья над тем, кто с кем воевал и кто кого победил. На наше счастье, мы это знаем точно, поскольку живы в памяти голоса наших дедов и отцов, матерей, переживших ту войну. Думается, потому нелишне вспомнить ещё раз, чем она стала для тех и других, с чего началась и что определяло ход её самой, её судьбу, и судьбы оказавшихся в этой мясорубке людей.

   Мы публикуем несколько важнейших документов войны, вокруг которых сейчас немало спекуляций. Определите сами, что они значили тогда и чем являлись. Но начнём с публикаций о том, чем обернулась война для жителей Дона и ростовчан.

       Как нам несли «освобождение»

   Даже сейчас, по прошествии стольких лет, трудно понять природу жестокости немецко-фашистских захватчиков. Будто всё зло, человеконенавистничество, копившееся тысячелетиями в мрачных закоулках национальной памяти, вдруг выплеснулось из этих нелюдей, претендовавших на мировое господство: топились гражданские суда, бомбились поезда с детьми, расстреливались пациенты больниц и лечебниц… Неужели и в самом деле примитивные постулаты теоретиков фашизма могли затмить сознание целого народа?

    Созданная во время войны Ростовская областная комиссия по учёту зверств и разрушений, причинённых немецкими оккупантами, своим постановлением от 20 декабря 1944 года после большой работы по сбору материалов (собрано 1810 актов из 9 городов и 54 районов), расследований, экспертных исследований установила (разумеется, неполную) сумму ущерба, причинённого немецко-фашистскими захватчиками гражданам, колхозам, государственным предприятиям, учреждениям и организациям местного подчинения — 13435287,7 тысячи рублей. 13 триллионов! Эта цифра никогда не публиковалась. В груды битых кирпичей и металлолома были превращены заводы и фабрики. Колхозам был нанесён ущерб в 8640201,1 тысячи рублей. Урон, причинённый гражданам, составил 3269537,0 тысячи рублей в довоенной номинации. Фашисты отбирали всё: драгоценности, одежду, обувь, предметы домашнего обихода, предметы искусства, фотоаппаратуру, посуду, не говоря уже о продуктах, винных припасах и др. В документах встречаются факты, когда мародёры забирали приготовленное для стирки женское бельё. Они организовали сеть пунктов для отправки награбленного в Германию. В Ростове один из таких пунктов находился на Университетском проспекте, там, где позже был построен Дворец бракосочетания. Ю.В. Пернаков, очевидец, рассказывал, что среди отправляемых вещей было много эмалированной посуды. Мы, говорит, радовались даже, что и в богатой Германии чего-то да не хватает — значит, не так уж они и сильны. Фашисты часто заставляли хозяев этих вещей самих же и упаковывать их для отправки. Судя по письмам, изъятых у пленных немецких солдат и офицеров, эти посылки получались с большой радостью, даже восторгом — благодарили и даже составляли заказы прислать, например, русский мех или кожу. Взаимопонимание фронта и тыла в этом отношении у них было полное.

     Однако и это можно считать не самыми важными потерями. Главными из них были люди. Тысячи людей расстреляны, изувечены, угнаны в рабство.

     Чрезвычайная комиссия считала установленным, что в период немецко-фашистской оккупации Ростовской области «немецкими извергами расстреляно, повешено, замучено и угнано в немецкое рабство 182061 человек из числа мирных граждан и военнопленных. В том числе: расстреляно и повешено 46428 человек, замучено 42616 человек, угнано в рабство 84030 человек, убито при бомбардировках 7737 человек». Случаев насилия, согласно документу, установлено 210, на самом деле их было значительно больше.

      Ростовская область в период войны дважды подвергалась немецкой оккупации: с октября до ноября 1941-го и с июля 1942-го до середины февраля 1943 года. Таганрог, Анастасиевский, Фёдоровский, Неклиновский районы были оккупированы в октябре 1941 года и освобождены лишь в августе 1943 года. Во вторую оккупацию была занята вся территория области, кроме Вёшенского района, который находился в зоне военных действий. За это время только в Ростове расстреляно 6486 человек, замучено — 27444, убито при бомбардировках — 6563, угнано на работы в Германию — 52995. В Таганроге расстреляно 6975 человек, угнано — 6846; в Шахтах расстреляно и замучено 13854 человека, угнано — 7975; в Каменске только расстреляно1107 человек; в Мечетинском районе расстреляно 2490 человек; в Сальском районе расстреляно 3038 человек, замучено — 3016; из Новошахтинска угнано в рабство 4372 человека.

     По установленным неполным данным, среди расстрелянных: военнопленных 15192 человека; стариков — 400, женщин — 1141, детей — 462. В числе замученных: военнопленных — 5806 человек, стариков — 45, женщин — 276, детей — 192. Среди угнанных в рабство насчитывается 4275 детей.

    За время оккупации наш цветущий город Ростов был превращён в руины, обагрён кровью мирных граждан, обуглен в результате пожаров, взрывов. Уничтожалось то, что создавалось до Советской власти, и то, что было создано уже советскими людьми. Уничтожение города не диктовалось военными стратегическими соображениями, оно проводилось методично и планомерно, как всплеск звериной злобы оккупантов к покоряемому народу, к его достоянию и культуре. Свидетели тех событий вспоминают дни оккупации как самые кошмарные дни. Специальные команды подрывников по приказу оккупационных властей сожгли и разрушили огромное количество жилых домов, памятников культуры, выдающихся архитектурных сооружений.

      Змиевская балка

      В акте № 331 от 30 ноября 1943 года, зарегистрированном в исполкоме Железнодорожного района г. Ростова, сказано, что массовые расстрелы в западной части города производились в бывшем песчано-каменном карьере со 2 августа 1942 года и продолжались всё время оккупации. Только в Змиёвской балке было уничтожено более 20 тысяч человек еврейской национальности. Относительно способов массового уничтожения людей оккупанты были невероятно изобретательны. Наряду с массовыми расстрелами и повешением широко применялись так называемые «душегубки». Из акта: «Жители, проживающие в Железнодорожном разъезде «Темерник», рассказали, что людей подвозили к железнодорожному переезду в открытых машинах, а на переезде их пересаживали в машины закрытые и везли к песчано-каменному карьеру. Около карьера открывали кузова, из которых выходил дым, и людей, уже мёртвых, выбрасывали прямо в котлован карьера. В песчано-каменном карьере в трёх могилах лежит более 15 тысяч человек». Детей при массовых убийствах травили специально изобретённым химическим составом, смазывая им губы. В одном из актов я прочитал, как было убито 150 пленных красноармейцев, причём все — выстрелом в правый глаз. Долго думал, почему именно так. Догадался: правым глазом целятся при стрельбе. На отдельных трупах по сорок и более ран, нанесённых штыками. Чтобы убить человека, — достаточно одного, значит, кололи с пристрастием, ради удовольствия. Жертвам отрубали кисти рук, выворачивали суставы в руках и ногах, отрезали носы и уши, прикладами выбивали челюсти, разбивали головы, отрезали половые органы…

    Большое количество мирных граждан было уничтожено в здании городской тюрьмы. В прогулочном дворе обнаружена яма размером 300 кубических метров, в которой находилось 370 трупов, в том числе 32 детских и 85 женских. В 50 метрах лежали ещё 303 расстрелянных, среди которых также были женщины и дети. От взрыва здания и пожара в нём погибло ещё 346 человек. В самом здании тюрьмы казнено 135 человек. Всего во дворе тюрьмы обнаружено 1154 трупа. В камерах было найдено много фрагментов человеческих тел, идентифицировать которые не представилось возможным.

     Страшная картина открылась членам комиссии и в здании бывшего артучилища, приспособленного немцами под лазарет для военнопленных. Ежедневная смертность в этом «лазарете» составляла 100 и более человек. Из акта: «…заподозренных в попытках к бегству ночью вывозили в отгороженную часть двора и там, у кирпичной стены, расстреливали. Сюда же выбрасывались трупы умерших от голода и болезней. Больных заставляли рыть ров и туда сбрасывать трупы, чуть-чуть присыпая их землей. В момент бегства немцев из Ростова в этом рве находилось 3700 трупов. Кроме того, неподалёку от рва прямо на земле лежало 383 трупа умерших и расстрелянных».

    На основании свидетельских показаний комиссия Октябрьского района г. Ростова установила, что «…для военнопленных оккупантами был организован лагерь на ул. Тоннельной. За ним была вырыта яма размером 50 х 3 и глубиной 3 метра. Яма ежедневно заполнялась по 25-30 человек <…>. Закопка производилась живыми. Во дворе бывшего лагеря находилась могила, в которой зарыто, по сведениям граждан, более 300 человек. Всего на территории ул. Тоннельной зарыто 1435 человек».

      Живых сбрасывали в шахту

   В г. Шахты оккупантами была создана плотная сеть карательных органов, занимавшихся методическим истреблением населения города. Жители целыми семьями без суда и следствия расстреливались в песчаных карьерах в районе ст. Каменоломни. При обследовании большинство трупов сохраняли следы истязаний и пыток: выбиты зубы, разбиты черепа, оторваны челюсти…

    Комиссия установила, что над стволом шахты им. Красина, где проводились массовые расстрелы, фашисты соорудили специальный станок, состоящий из трёх отделений. Среднее отделение представляло собой конусообразную площадку, узкой частью обращённую к стволу шахты. Жертвы заводились по одному на площадку и очередями расстреливались из автоматов, тут же открывался люк, и трупы их летели вниз. С этой площадки раненых и детей сбрасывали в шахту живыми. Обречённых перед казнью раздевали, в том числе зимой, когда они, коченея от стужи, ждали своей очереди на расстрел. Очевидцы рассказывали о чудовищных зверствах палачей. В станок над стволом шахты гитлеровцы завели женщину с ребёнком и приказали ей ребёнка поднять над головой. Женщина выполнила приказ, но, волнуясь, уронила ребенка на пол. Женщину расстреляли, а ребенка вместе с трупом матери сбросили в шахту живым. Другую женщину завели в станок смерти вместе с 11-летним сынишкой. Когда её застрелили, мальчик с криком бросился немецкому офицеру под ноги и впился в них зубами. Ребёнку тут же размозжили прикладами голову. В тот же день в шахту живой была сброшена молодая девушка, а двух мужчин, пытавшихся бежать из кузова автомашины, немедленно расстреляли во дворе шахты. Всего на шахте им. Красина расстреляно и сброшено в ствол более 3500 человек.

     В Таганроге известным местом казни мирных граждан служила Петрушина коса (на территории завода им. Димитрова). Сами немцы прозвали её «балкой смерти». После изгнания оккупантов комиссия в присутствии экспертов и простых граждан произвела раскопки и осмотр оставшихся ям. Было установлено, что только на Петрушиной косе уничтожено свыше 6,5 тысячи человек. Расстрелы, казни проводились и в других местах города, в его окрестностях.

      В г. Красный Сулин комиссия в присутствии родственников пострадавших вскрыла в противотанковом рву 19 трупов, связанных между собой колючей проволкой. Зарыты они были живыми, руки и ноги у них были вывернуты в суставах. Следов огнестрельных ранений на трупах не обнаружено. Можно представить, что пришлось выдержать перед смертью этим людям.

     В Мечетинском районе замучено и расстреляно свыше 200 мирных граждан и 2600 пленных бойцов и офицеров Красной Армии. Только в хуторе Красный хлебороб (Каменный) расстреляно 2300 военнопленных, а 40 человек сожжено.

В г. Сальске систематически осуществлялись массовые расстрелы гражданского населения. Карьеры кирпичного завода стали местом, где совершались злодеяния. Людей привозили партиями по 100 и более человек, расстреливали и трупы сбрасывали в котлованы. Таких котлованов насчитано более тридцати. В колхозе «Весёлый» Сальского района расстрелянных сбрасывали в силосные ямы. Среди жертв слесари Сальского депо

П.И. Ганин, Н.А. Алёшкин, председатель колхоза им. Артюхина-Гласко, инкассатор Госбанка С.И. Иванча, немой сапожник Иван Филоненко, 17-летняя Сара Виноковская, зубной врач С.Г. Дубинская и др. Например, 19-летний юноша Юра Смирнов был расстрелян за то, что в его квартире при обыске нашли детали радиоприёмника. Дарья Безменкова убита за то, что не сообщила о находящейся в её квартире еврейке. Женщин часто расстреливали вместе с детьми. 18 января 1943 года в одной из групп казнённых пять женщин расстреляли с грудными детьми на руках. Среди них В.Е. Гойке с двумя малышами. В этой же группе была бухгалтер детсада С.М. Руднева вместе с 80-летней матерью.

В Сальске за время оккупации еврейское население и цыгане были истреблены полностью. На подступах к Сальску, у разъезда железнодорожной станции Шаблиевская, обнаружены двадцать трупов замученных военнопленных. Трупы носили следы штыковых ударов и пыток: отрезаны руки и ноги, отрублены пальцы, отрезаны половые органы…

Помимо массовых казней, в Сальске чинились произвол и насилие. В одну из квартир в доме по улице Колбасовской ворвалась группа гитлеровцев. Они вытолкали хозяина в коридор, набросили ему на голову мешок и изнасиловали жену. В другой квартире изнасиловали несовершеннолетнюю девочку, в третьей — хозяйку и её невестку.

Широко практиковался захват заложников. В районе нового Сальска пьяный гитлеровец пытался изнасиловать дочку железнодорожного кондуктора Секирко. Отец схватил топор и убил насильника, сам скрылся со всей семьёй. Немцы, не найдя его, взяли в заложники шесть пожилых людей из соседних домов и расстреляли.

Чудовищные злодеяния и разрушения фашисты оставили после себя в сёлах Неклиновского района. В Синявском, отступая, немцы сожгли 1090 жилых домов. Полностью сожжены Приморка, Некрасовское, Сужено и Кулацкое. Без крова осталось более 6 тысяч человек. Угнан или уничтожен весь общественный скот и более 800 коров у мирного населения — сотни семей были обречены на голод. Взорваны и сожжены все мельницы, хлебопекарни, железнодорожные станции, железнодорожное полотно и мосты. Разграблены и уничтожены рыбное хозяйство, сельскохозяйственный инвентарь и др. Расстреляно и замучено только в Синявском 30 человек. Среди них председатель сельского совета М. Головатенко, председатель Некрасовского сельсовета М. Круглова, инспектор района В. Ткаченко и др.

В с. Морской Чулек Неклиновского района взорван и сожжён 151 дом. Угнан полностью домашний скот. 61 человек был подвержен пыткам и избиениям. 118 человек насильно угнано в Германию. 32 человека арестовано гестапо.

658 домов взорвано и сожжено в с. Некрасовка. В с. Приморка взорвано и сожжено 1163 дома и других строений. Замучены и расстреляны Г.А. Мартынов, Е.Л. Безбородько, Н.Г. Горбанёва, И.Я. Тимошенко, С.А. Катри, двенадцатилетний Коля Медведев, семилетний Саша Комаров и др.

Общие потери, человеческие и материальные, исчислению просто не поддаются. Тот, кто считает, что всё восстанавливается, не прав. Можно начать заново, с нуля, но потерянного уже не вернуть. И приведённые цифры и факты лишь малое свидетельство того, что мы потеряли за время тяжких оккупационных лет.

 Как нам несли «новую культуру»

Немецко-фашистские захватчики ворвались на донскую землю под личиной распространителей новой, надо думать, передовой культуры. «Новая культура», как оказалось, представляла собой дикий суррогат немецкой традиционной культуры, грубо перетёртой зубами фашистских идеологов, культурологов, философов. Оставим в стороне пока её содержание. Главное, что её внедрение предполагало полное уничтожение национальной культуры покоряемых стран. Как же исполнялись оккупантами «культурные программы» в Ростовской области?

За время оккупации Ростова были взорваны, сожжены и разрушены сотни предприятий и учреждений культурно-просветительского назначения, такие как типографии газеты «Молот», им. Коминтерна, им. Калинина, им. Стачки, киномеханические мастерские, все кинотеатры, исторические здания Дома Советов, управления железной дороги, областного суда, гостиниц «Интурист», «Интернационал», Дворца культуры завода «Ростсельмаш», уникальное здание драматического театра им. А.М. Горького, вошедшее как образец конструктивистского стиля в энциклопедии мира…

Кроме того, немцами взорваны и сожжены все здания по ул. Энгельса (Б. Садовая) — от железнодорожного вокзала до Ворошиловского проспекта, большая часть по улицам Пушкинской, Шаумяна и Социалистической, начиная от вокзала и до пр. Будённовского, Театральному и Ворошиловскому проспектам, в посёлке Сельмаш, в Рабочем городке, Олимпиадовке и др. Происходило это следующим образом: специально сформированные и обученные команды поджигателей и подрывников закладывали взрывчатку, мины, затем подрывали, а остатки разрушенного обливались бензином и поджигались. Населению давали час или два на выселение, часто обитатели жилых домов не предупреждались о взрыве, и под обломками зданий погибали сотни людей.

Из акта: «Уничтожение города носило не случайный характер и не диктовалось военными соображениями, а проводилось систематически и планомерно, будучи продиктовано звериной злобой немецких оккупантов к советскому народу, его культуре и достижениям».

Дни немецкой оккупации останутся навсегда в памяти ростовчан как кошмарный сон. Немцы калечили и истребляли ни в чём не повинных граждан.

У фашистских солдат на алюминиевых пряжках ремней были выбиты слова «Cottmituns» («С нами Бог»). Какой же Бог мог хранить такое отродье! Ими разрушены десятки православных и других церквей, храмов, принадлежащих самым разным конфессиям. В Ростове было уничтожено 5 храмов, в том числе Кафедральный собор, Сурб-Хач и др., в Новочеркасске — Войсковой собор, в Старочеркасске — здание Воскресенского собора, многие культовые здания в городах и станицах края. Преследовались несмирившиеся, продолжающие нести народу слово божьей правды религиозные деятели.

Немецкие фашисты не пощадили и своих соплеменников из немецких колоний, обосновавшихся когда-то на Дону. В Матвеево-Курганском районе они полностью уничтожили постройки граждан из колхозов «Бован Надежда», им. Шмидта, им. Розы Люксембург Маримгельского сельского совета, колхозов им. К. Либкнехта, им. Клары Цеткин Равнопольского сельского совета Куйбышевского района и др.

 Кто виноват…

Меня всегда занимал вопрос: откуда у фашистов было такое необузданное, патологическое желание творить физическое зло? Мне трудно поверить, что десятки миллионов людей, составляющих нацию, достигшую высоких вершин человеческой цивилизации, вдруг будто силой дьявольского промысла превратились в сборище садистов и насильников. Природой психологии фашизма занимались многие, но никому не удалось, кроме иллюстраций внешнего его проявления, что само по себе тоже важно, приблизиться к её корням, так глубоко это всё залегает в самых нижних пластах человеческого сознания. Однако психология германского фашизма — она и в слиянии официальной политики Германии тридцатых годов с личными интересами самих немцев, подчинивших свою волю возможности стяжания собственного благополучия путём насилия над другими народами и странами. Назовём же поимённо некоторых носителей этой психологии, чинивших злодеяния на территории Ростовской области: в Ростове — комендант города генерал-майор Киттель, шеф зондер-команды СС-10А доктор Герц, шеф зондер-команды Ц-6СД Блюмберг, офицеры вышеназванной команды Маршинке, Каске, шефы тайной полевой полиции Якобе и Шмидт, шеф гестапо Тикерпу, комендант ростовской тюрьмы Линднер, комендант фельдкомендатуры № 200 полковник Мейер, офицеры этой комендатуры Дреер, Венер, Гольде, Иде, Шульц, Вартман, Оберлендео, Пендель, государственный представитель штаба Розенберга Рэк, его заместитель Каулих, начальник хозяйственного управления командования германской армии полковник Ридель, начальник группы «ЛЯ» хозяйственного командования германской армии Штюрмер, его заместитель капитан Бауэр, начальник хозяйственного отдела командования группы «ЕиБ» Пильц, второй заместитель Поль, инженер той же группы Брандт, начальник штаба 34-го технического батальона, организатор разрушений ТЭЦ, Ростовского водопровода и других предприятий, подчинённых «Азчерэнерго», капитан Кенц, руководитель «ВИ-КДО» группы «ЛЯ» обер-лейтенант Шварте, руководители союза мельничных и хлебопекарных производств Кизов и Гейзериф, директор «Заготскота» Гундер, офицеры 13-го технического батальона Дерхе, Трумп.

Эти списки можно пополнять по каждому городу и району. К военным преступлениям на территории Ростовской области имеют прямое отношение и представители высшего военного командования: командующий немецкими частями группы войск «4» генерал Рекнагель, командующий группой немецких войск под Таганрогом генерал Дитрих, командующий немецкими пехотными восками в военной зоне «А» генерал охранных войск Роквес, офицер для поручений при генерале Дитрихе Леберниц и другие.

Эти чёрные имена публикуются впервые, дабы персонифицировать преступления, совершённые немецко-фашистской армией на Дону. Думаю, что сделать это надо было давно, но — увы! — мы жили долгое время в наглухо закрытом обществе. Теперь свидетелей того времени осталось мало, но для поколений более молодых сообщённые факты и имена должны звучать как предупреждение истории.

На Востоке есть пословица: «Посеешь ветер — пожнёшь бурю». Они посеяли ветер, и была буря, разрушительные последствия которой и по сей день устрашают человечество.