Город первого удара - 2

«Мертвые срама не имут, но и защитить себя не могут», - говорит историк, старший научный сотрудник Ростовского областного музея краеведения Владимир АФАНАСЕНКО. В течение 30 лет он по крупицам собирает факты, из которых складывается картина героической обороны Ростова, подвигов, о которых мало знают и редко говорят, потому что относятся они не к победоносным, а к трагическим событиям нашей истории.

 ДОНСКОЙ «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК»

-  Владимир Ивано­вич, прошлая наша бе­седа завершилась тем, что   один   из   самых больших     пробелов донских военных хро­ник - это Миус-фронт.
Что и почему нам неизвестно?

-  Мы почти ничего не знаем про Миус-фронт в марте 1942-го, хотя в местах тех боев установлен даже памятник «Якорь» на «высоте 101».

По плану советского верховного главноко­мандования в марте 42-го на Миусе не долж­но было вестись боев. Приказ Сталина войскам Южного фронта освобо­дить Ростов и Таганрог был подписан 22 ноября 1941 г. Первую его часть выполнили еще 29 нояб­ря: Ростов освободили. Вторую только в декаб­ре пытались осуще­ствить трижды. Десятки тысяч наших солдат по­гибли за Самбековские высоты под Таганрогом, и - все напрасно.

Почему нам нужно было как можно скорее выбить немцев из Таган­рога? Это - важнейший порт и единственный на Юге России всепогод­ный аэродром, дававший авиации возможность контролировать и Крым, и Донбасс.

В марте на Миусе про­водилась масштабная операция. Туда стянули огромное число войск, в том числе четыре морс­кие стрелковые бригады, Таманскую дивизию, хо­рошо известную нам се­годня по парадам. И вот эти тысячи и тысячи лю­дей полегли там в боях на 8 марта.

- 8 марта - красный день календаря... Дату операции выбрали не случайно?

- Хотели, вероятно, сделать подарок Стали­ну к празднику. Но и это наступление провали­лось. Мы не знаем его подробностей, имен ге­роев: рассказам о без­результатных, стоивших огромных жертв попыт­ках всегда предпочита­ют сообщения о побе­дах.

Каждый год областной клуб «Память-Поиск» от­правляется в экспеди­цию на Миус-фронт. Мы находим останки солдат, хороним как положено. На Миусе есть места, где война так нашпиговала землю минами, снаряда­ми, человеческими кос­тями, что и через 60 лет скотина там не пасется, люди не ходят. Все про­питано смертью и кро­вью.

Само название «Миус-фронт» вызывает у фрон­товиков такую же дрожь, как «Невский пятачок» или «Зайцева гора». Те, кто там воевал, не хотят вспоминать об этом: слишком больно.

На войне бывают та­кие точки, за которые без видимого результа­та гибнет огромное чис­ло солдат. В Великую Отечественную одной из таких точек стал Миус-фронт: за все время боев там полегло более 300 тысяч наших солдат. Это та страница Великой Отечественной, которая по-настоящему еще не написана: сплошные пробелы.

ТОВАРИЩИ - ДИВЕРСАНТЫ

Врезалось в память со школьных лет: партизан­ский край - это Белорус­сия. Донской край про­славился подвигами мо­лодогвардейцев. На уро­ках мужества (по сути - краеведения) в этот геройский ряд добавля­лись еще подпольщики Таганрога.

- Мы ничего толком не знаем о нашем партизанском движении, кроме того, что было орга­низовано «сверху», - то есть ростовского отряда имени Сталина, таганрогского подполья, - продолжает Владимир Афанасенко. - Но ведь в каждом районе Ростовской области были патриоты, - среди старост, полицейских, врачей, учителей - людей, которые вроде бы служили новому оккупационному порядку, но пря­тали раненых, боевые наши знамена, технику. В сельской местности пытались сохранить для любимой советской родины и колхозный скот, и зерно.

Мы почти ничего не знаем об испанских ди­версантах, которых сбрасывали для подрыв­ной работы в немецкие тылы на юге нашей об­ласти.

-  Почему именно испанцев? Считалось, что они больше похожи на наше население или, наоборот, они выдавали себя за итальянцев, румынов, которые тоже были среди окку­пантов?

-  Это были те испанцы, которых в  1936 г. детьми вывезли в Советский Союз. Они прошли спецподготовку и рабо­тали в составе 11 диверсионных групп: подрыва ли, пускали под откос поезда. Осенью – зимой 1942-1943 гг. фактически парализовали движение составов по железнодорожной ветке Котельниково - Тихорецк - Сальск - Батайск.

Конечно, имели значе­ние и внешность испан­цев, и их образованность (кстати, с чего вы взяли, что немцы - сплошь бе­локурые бестии с голу­быми глазами? Чернень­ких среди них много). Испанцы совершали меньше проколов, чем наши диверсанты, особенно сельские ребята, сброшенные в тыл про­тивника. Правда, они очень страдали от холо­да: ведь ночевать прихо­дилось не только в не­мецкой казарме, под ви­дом маршевой бригады, следующей из пункта А в пункт Б, но и в скир­дах, спальных норах под снегом.

В конце января 1943 г., незадолго до второго освобождения Ростова, два неизвест­ных героя подорвали на подъемном мосту вра­жеский эшелон с танка­ми. Этим они еще и заб­локировали на Батайском железнодорожном узле тысячи вагонов с богатой добычей с Кав­каза, готовых уйти в Гер­манию.

К сожалению, немец­кая охрана заметила ре­бят, началась перестрел­ка. Они не успели скрыться. Боеприпас от взрыва сдетонировал, - задание они выполнили ценой собственной жиз­ни. Есть версия, что и это были испанские дивер­санты.

-  Почему нет точных данных? Все испанские группы погибли?

-  Большинство ребят уцелело. Дела их хранятся в соответствующих архивах. Есть там, наверно, имена и этой боевой двойки.

-  Это - засекреченные архивы?

-  Некоторые имена, возможно, засекречены: я думаю, что часть этих испанцев, вернувшись после войны домой, в Европу, не прервала контактов с нашими спецслужбами. Это связано уже не с диверсиями, а с той тайной войной, которая десятилетиями велась между государствами с разным общественным строем.

Но вообще историей испанских диверсантов всерьез никто и не зани­мался. Это - тоже нена­писанная пока страница Великой Отечественной.

СПОР СО СТАЛИНЫМ

Трудноспустяне­сколькодесятилетий

восстанавливать собы­тия военных лет. Бо­роться с мифами - еще труднее. Тут Ростову крупно не повезло: в 1942 г. возник миф о недостойной его защи­те, «увековеченный» знаменитым сталинс­ким приказом «Ни шагу назад».

Впрочем, по мнению Владимира Афанасенко, и картина первой -1941 г. - обороны Рос­това дается, как прави­ло, неполной и оттого искажается представле­ние о событиях тех дней.

-  В памяти поколений, -      говорит Владимир Иванович, - осталось то, что 17 ноября немцы начали наступление на Ростов. Отражая их атаки, прославилась батарея Оганова, но, преодолев оборону защитников, полка народного ополчения, немцы заняли город. Через неделю наши войска стремительным ударом освободили Ростов и откинули немцев за Миус. Это - наш первый военный успех, первый нокаут немецкой военной машине.

Не совсем так: нельзя одномерно оценивать военные успехи. «Чтобы представить себе, как могла атаковать и уми­рать советская пехота, надо было побывать на берегу Дона, в Ростове», -      так написал немецкий генерал, участник тех событий Пауль Карель. Книга называется «Восточный фронт». Эти слова относятся к штурму Ростова в 41 -м году нашими бойцами.

Сейчас редко вспоми­нают, что Ростов в 41-м немцы заняли только с третьей попытки. При­чем им противостояли в основном необстрелян­ные наши мальчишки.

Винтовка - одна на двоих, а то и на пятерых, коробок спичек - один на десятерых, и надо его по-братски поделить сделать запал для бу­тылки с бензином - на­шего «противотанкового орудия». Для многих этих ребят первый бой стал последним. Они по­легли на этой земле, но задержали немецкое на­ступление. Заставили немецких командиров изменить направление удара.

Эти пацаны соверша­ли геройские подвиги. Сержант-наводчик Иван Атаманов в одиночку (расчет перебит) с по­врежденной пушкой уничтожил шесть танков. Их искореженные остан­ки заградили другим ма­шинам путь на Ростов, и Атаманов один удержи­вал эту важную стратеги­ческую позицию у с. Чалтырь.

У младшего лейтенан­та Алексея Близнюка был только пистолет ТТ, ко­мандирский свисток и бутылка с бензином. В первом же бою, когда 50 немецких танков пошли на недовооруженную 353-ю Новороссийскую дивизию, он бросился под головной танк и уничтожил его ценой собственной жизни. И такие же необстрелян­ные бойцы, вдохновлен­ные этим примером, со­жгли еще 22 немецкие машины. Удержали ру­беж. Подобным приме­рам несть числа. Немцев эти мальчишки потрепа­ли изрядно. Но кто зна­ет, кто вспоминает их имена?

Самая вопиющая не­справедливость совер­шена в отношении бой­цов, защищавших Ростов летом 1942 г. В сталинс­ком приказе «Ни шагу назад» прямо сказано, что наши войска, идя вслед за трусами и пани­керами, сдали Ростов и Новочеркасск без боя, без приказа Москвы, по­крыв свои знамена позо­ром. 60 лет наши и зару­бежные историки повто­ряют эту формулировку.

- Вы готовы спорить со Сталиным?

- Не знаю, кто подсунул ему такую информацию о Ростове, но в течение многих лет я собирал свидетельства и документы о том, что здесь происходило. Оказалось: на штурм Ростова немцы бросили в два раза больше войск, чем на штурм Сталинграда, и бои здесь были более жестокими, чем за Сталинград. За четыре дня погибло более 100 тысяч наших солдат. Почти вся 56-я армия полегла в этих боях. А немцы потеряли техники больше, чем при штурме Сталинграда.

-  Что говорят в ответ на эти доводы ваши коллеги - историки?

-  Кто ты и кто Сталин? Никто, говорят, не позволит менять оценки, связанные с такими важными документам и, как этот приказ.

- Как вы думаете, почему Сталин легко поверил информации о недостойной защите Ростова и Новочеркасска?

Вероятно, это связа­но с отношением и Сталина, и его окружения к казачеству. Зуб на казаков был у них с гражданской войны. А когда в Великую Отечественную15 тысяч казаков стали под знамена добровольческого корпуса Гельмута фон Панвица...  Вряд ли Сталин симпатизировал нашему краю. После его приказа Ростову уже нечего было рассчитывать когда-нибудь на звание города-героя.

Хотя он его, безуслов­но, заслужил... Но не сложилось, не город-ге­рой. Только воспетый Твардовским город пер­вого удара:

«Но слава

              первого удара

Навеки будет за тобой».

-  Сколько времени должно пройти, чтобы справедливость вос­торжествовала и с защитников Ростова сняли незаслуженное обвинение?

- Боюсь, что в ближайшие десятилетия этого не произойдет.