КАК СОЗДАВАЛИ КУПЦЫ НОВЫЙ ГОРОД PОСТОВ

В ПОГОНЮ ЗА УДАЧЕЙ С ОДНИМ РУБЛЕМ В КОРМАНЕ

Как уже сообщал «Вечерний Ростов», совсем недавно, на Большой Садовой, 77/24, распахнул двери новый офис «Южно­го Торгового Банка». В его сверкающих витринных стеклах от­ражается жизнь миллионного города, а оригинальное решение фасада здания призвано символизировать гранитную прочность фундамента и в то же время демонстрировать открытость, про­зрачность деятельности банка.

Недаром два года подряд, по оценкам местной прессы, «ЮТБ» (Лицензия ЦБ РФ № 2478 от 16.05.2000 г.) называется «самым динамичным», а в рейтинге региональных банков за­нимает четвертую позицию. Доходы, полученные в прошлом году, в 3,5 раза выше показателей 2000 года. Во всесторон­ней поддержке акционеров, в доверии всех клиентов банк видит залог своей успешной деятельности. А ведь эти каче­ства были отличительной чертой ростовских банкиров, про­мышленников и купцов, которые по сути и создали город Ростов-на-Дону, за считанные годы превратившийся из посе­ления при крепости святого Димитрия Ростовского в мощный индустриальный центр Юга России. Таким он остается и сей­час, несмотря на многие проблемы и невзгоды.

Как все это начиналось? «Южный Торговый Банк» и редакция газеты «Вечерний Ростов» решили вспомнить о тех далеких, но всегда близких сердцу ростовчан годах.

Сегодня мы продолжаем увле­кательное путешествие в прошлое нашего города, которое мы нача­ли с рассказа о самых денежных местах старого Ростова - банках и других финансовых учреждени­ях. Откуда же в Ростове было столько звонкой монеты, которой хватало не только на местные, но и на столичные банки?..

Город-купец, русский Чикаго. Так зачастую называли Ростов в былые времена. Ростов жил тор­говлей, дышал ею. Один из со­временников отмечал, что «Рос­тов есть золотое дно для пред­приимчивых людей, в том числе, конечно, и для мошенников всех возможных цехов».

Впрочем, разного рода проще­лыги были и есть всегда - со­временные милицейские сводки тому подтверждение. Но отнюдь не джентльмены удачи делали по­году в нашем городе. Старый Ро­стов рос и хорошел главным об­разом за счет торговли. Потому-то купец был здесь «царь и бог».

Каждый год десятки тысяч лю­дей приезжали в Ростов с севе­ра в надежде найти работу или даже начать свое дело. Большин­ство из них были сезонниками и, отработав свое, уезжали домой, к семье. Некоторые оставались, и только единицам действитель­но удавалось «раскрутиться».

Те, кто приезжал в Ростов по железной дороге, перво-наперво попадали на Большую Садовую, которая начиналась сразу за мо­стом через Темерник. Но это была совсем не та образцово-по­казательная улица, которую виде­ли мы между Таганрогским (Буденновским) и Большим (Вороши-

ловским) проспектами.

Писчебумажная фабрика Панченко, макаронная фабрика куп­ца первой гильдии Чурилина, в глубине Почтового (Островского) переулка - пивоваренный завод... Так начиналась главная городс­кая улица. Запахи и шум были соответствующими. В общем, тру­довому люду и идти далеко не надо было, чтобы работу найти.

Только ближе к Таганрогскому проспекту Большая Садовая начи­нала приобретать черты торговой. От Почтового переулка начинался «мануфактурный ряд» магазинов, лавочек, оптовых складов, в кото­рых хозяйничали купцы.

В конце XIX века ростовское купечество насчитывало две с по­ловиной тысячи человек и капи­талы имело немалые. Всего же промышленников и торговцев в нашем городе было свыше 10 ты­сяч. Среди них были и очень даже увесистые «денежные мешки».

И ведь что интересно, зачас­тую самые солидные состояния начинались с сущих копеек. Это была своего рода «американская мечта» - со всей России приез­жали в Ростов коробейники и худосочные купчишки, чтобы со временем превратиться в «кава­леров в золотых цепочках» - так называли себя местные удачли­вые коммерсанты.

Обретя капитал, большинство тех еще «новых русских» стара­лись не вдаваться в детали, рас­сказывая о его происхождении. Мол, складывали копейку к копе­ечке да своего не упускали, ког­да случай представлялся.

Одним из тех, кто не упустил свой случай, был житель Обояни из Курской губернии Василий Иванович Асмолов. Начинал он с того, что был погонщиком лоша­дей, коробейником да мелким торговцем. В Ростове он открыл крохотное табачное «предприя­тие», на котором работало всего несколько человек. Прошло со­всем немного времени, и донс­кой асмоловский табак стал рас­ходиться по всей Руси.

В качестве другого примера возвышения из «грязи в князи» приводили династию Максимо­вых. О ее основателе - Романе Андреевиче - говорили, что при­шел он в Ростов «с рублем» в кармане, а к концу жизни сколо­тил круглый капитал в 50 тысяч рублей. Это наследство приумно­жил ни много ни мало - в 100 раз его сын Петр.

Не имея никакого капитала, при­ехал в Ростов и Фридрих Вильгельмович Рамм. Род занятий он себе выбрал не совсем обычный - цветоводство. Вскоре на берегу Темерника (территория нынешне­го Ботанического сада РГУ) у него появилось образцовое хозяйство, а на Большой Садовой - несколько магазинов. Главный дом Рамма с цветочным магазином «Флора» на­ходился в Ткачевском переулке (Университетский переулок). Увы, этот дом не сохранился.

Другие знаменитые ростовские богачи - Парамоновы. Елпидифор Парамонов окончил всего лишь приходское начальное училище, однако его коммерческой хватке мог бы позавидовать иной вы­пускник заграничного университе­та. От отца ему досталась ма­ленькая лавка в станице, но сто­ять за прилавком до конца своих дней Парамонов не собирался. Начал обладатель редкого имени со скупки зерна и уже к 25 го­дам держал хлебные ссыпки на пятнадцати донских пристанях, а к 60 годам имел уже собствен­ный флот из речных и морских пароходов да сотен барж. Но по известным причинам Парамоновское наследство пошло прахом. Его остаткам ростовчане до сих пор ума не могут дать: пришед­шие в запустение Парамоновские склады на набережной - как бельмо на глазу у города.

Сам же Елпидифор Парамонов был весьма бережлив. Когда при­езжал в Ростов по делам, пред­почитал останавливаться на посто­ялом дворе, а не в дорогой гос­тинице. А переехав в Ростов, поселился в скромном вновь отстроенном двухэтажном особняке на улице Малой Садовой (сейчас это ули­ца Суворова). Причем лич­ные покои размещались только на втором этаже. Первый был отдан под контору.

В свое время извест­ный ростовский краевед С.Д. Швецов, работая в «Вечернем Ростове», опубликовал на его стра­ницах рассказы об этих интересных людях, вошед­шие потом в его книгу «В старом Ростове».

Товар, который продава­ли по всему миру ростов­ские купцы, славился сво­им отменным качеством. Скажем, в Америке дела­ли заказы на продукцию шерстяной фирмы Мелконовых-Езековых прямо по номерам, не требуя предо­ставления образцов шер­сти. Кстати, дом Мелконова-Езекова находился на перекре­стке улицы Большой Садовой и Большого проспекта. Он сгорел в годы войны. Позднее здесь воз­вели здание, в котором размес­тился кинотеатр «Буревестник».

Построить свой дом на Боль­шой Садовой стремился каждый уважающий себя купец. Здесь ростовские коммерсанты жили, здесь вели свои дела, держали магазины и конторы. Да и отдох­нуть от трудов праведных пред­почитали на месте. Городской сад (его подарил городу городской голова А. Ященко), всевозможные клубы и общества тоже разме­щались на Большой Садовой.

Особняки возводились доброт­ные, нередко четырех-пятиэтажные. Зачастую дома возводили по образцовым столичным проектам, но многие могли позволить себе заказать строительство и по ин­дивидуальному проекту. Улицу старались сделать под стать но­вым домам - мостовая, устлан­ная каменными кубиками, совре­менное уличное освещение... В общем, все как должно быть в солидном европейском городе.

Правда, за европейский наш Ростов можно было принять если только не выходить за пре­делы Большой Садовой. По большинству городских улиц в весеннюю и осеннюю распути­цу не то что пройти - проехать было невозможно. Вам это ничего не напоминает?

Впрочем, вернемся на Большую Садовую. Как и сегодня, почти в каждом доме на главной городс­кой улице были магазины, купить в которых можно было все, что угодно. Достаточно кинуть взгляд на вывески и роскошные витри­ны: «Часовой магазин Майзеля», «Косметический Матизена», «Ме­бельный Боммера», «Музыкальный Адлера», «Оружейный де Камилли», «Магазин скульптур Менционе», и прочее, и прочее.

Даже фальшивые бриллианты можно было найти. В Доме Тка­чева (сейчас в нем располагается кинотеатр «Киномакс-Победа») на­ходилась фирма «Бриллиантор», соблазняющая покупателей искус­ными имитациями жемчуга и брил­лиантов. В этом же доме - мага­зин нижнего белья «Композиция», кондитерская Стратмана, цинкогра­фия и литография Гринберга.

Были магазины и в здании го­родской управы (этот дом и по­ныне стоит на углу переулка Се­машко и улицы Станиславского). И в одной из лавок, между про­чим, был приказчиком П.Е. Чехов - отец русского писателя с ми­ровым именем Антона Павло­вича Чехова. Его хозяином был первый владелец этого дома П.Р. Максимов, о котором мы уже упоминали.

Не избежал участи «коммерциа­лизации» и Городской дом, по­строенный   в   конце   XIX   века (и сегодня здесь находится мэрия). Его первый этаж отдали купцам - не за бесплатно, конеч­но. Была тут купля-продажа и дру­гого рода. Торговцы жаловались властям, что у Городского дома собираются продажные женщины, которые пристают к прохожим и отпугивают покупателей.

Но это по вечерам. А днем по­чти у каждого магазина стояли зазывалы и между конкурентами нередко драки вспыхивали, так что скучать прохожим не приходилось.

Сразу за Большим проспектом, на нынешней площади Советов, обосновался Новый базар. Здесь царил мелкий торговец, который мечтал когда-нибудь заиметь на Большой Садовой свой дом и ве­сти торговлю за зеркальной вит­риной с солидным клиентом.

Был на Большой Садовой еще базар - на углу Покровского пе­реулка (теперь это переулок Жу­равлева).

   Как видите, торговать в Росто­ве умели и любили. На том и сто­яли. И как бы ни куражились не­которые современники над хитро­умными, прижимистыми, а зачас­тую не очень образованными куп­чишками, именно они, приумно­жая свои богатства, строили но­вый город, новый Ростов-на-Дону.

ДЕЛО - ТАБАК, НО КАКОЕ ДЕЛО!

Как уже сообщал «Вечерний Ростов», совсем недавно на Большой Садовой, 77/24, распахнул двери новый офис «Южно­го Торгового Банка». В его сверкающих витринных стеклах от­ражается жизнь миллионного города, а оригинальное решение фасада здания призвано символизировать гранитную прочность фундамента и в то же время демонстрировать открытость, про­зрачность деятельности банка.

Недаром два года подряд, по оценкам местной прессы, «ЮТБ» (лицензия ЦБ РФ № 2478 от 16.05.2000 г.) называется «самым динамичным», а в рейтинге региональных банков занимает чет­вертую позицию. Доходы, полученные в прошлом году, в 3,5 раза выше показателей 2000 года. Во всесторонней поддержке акци­онеров, в доверии всех клиентов банк видит залог своей успеш­ной деятельности. А ведь эти качества были отличительной чер­той ростовских банкиров, промышленников и купцов, которые по сути и создали город Ростов-на-Дону, за считанные годы пре­вратившийся из поселения при крепости святого Димитрия Рос­товского в мощный индустриальный центр Юга России. Таким он остается и сейчас, несмотря на многие проблемы и невзгоды.

Как все это начиналось? «Южный Торговый Банк» и редакция газеты «Вечерний Ростов» решили вспомнить о тех далеких, но всегда близких сердцу ростовчан годах.

В очередной раз отправляясь в не такое уж и далекое прошлое нашего города, остановимся у тех ростовских зданий, которые ук­расили наш город благодаря наи­более именитым ростовским куп­цам и промышленникам.

Впрочем, отделить одних от других практически невозможно. Не было такого ростовского куп­ца, который не мечтал открыть свой завод или фабрику. Многим это в конце концов удавалось. Но даже обзаведясь своим произ­водством, большинство предпочи­тали не отдавать посторонним право продавать свой товар.

Так уж сложилось, что в числе самых удачливых ростовских биз­несменов оказались табачники - владельцы сначала небольших та­бачных цехов, а затем и фабрик. Об одном из них мы уже гово­рили - это бывший житель Обояни Курской губернии Василий Иванович Асмолов.

Как известно, первое время на «фабрике» Асмолова, которая за­работала в мае 1857 года, было всего семь работников. Но дела у Асмолова пошли настолько хо­рошо, что уже в 1861 году его фабрика перерабатывала пять ты­сяч пудов табака. Тогда же фаб­рикант получил первую свою на­граду за качество. Это был по­хвальный лист Петербургской вы­ставки.

Еще немало побед завоевывал асмоловский табак на российских и зарубежных выставках. Фабри­ка даже стала носить почетный титул «Поставщика Двора Его Им­ператорского Величества».

Табачная фабрика Асмолова находилась на углу Большого про­спекта и Скобелевской улицы. Но асмоловскими звали не только принадлежащие ему дома и фаб­рики.

Асмоловы - Василий Иванович и ставший его преемником брат Владимир - были виднейшими ростовскими меценатами и бла­готворителями. В народе почти все сооружения, которые по­явились в городе при финансо­вом участии Асмоловых, получа­ли их имя. Асмоловский театр, асмоловский циклодром, павиль­он Асмолова в Николаевской го­родской больнице...

При непосредственном участии Владимира Асмолова (он был председателем строительной ко­миссии) возводилось здание под Научно-художественный и Про­мышленный музей, а также Пуб­личную библиотеку. Причем Асмолову пришлось выделить соб­ственные средства на окончание строительства, которое велось в Думском проезде (к северу от Городского дома). Правда, развер­нуться в новом здании городско­му музею так и не удалось, но это уже совсем другая история.

Но Асмолов был не единствен­ным ростовским коммерсантом, преуспевшим на «табачных план­тациях». Еще одного воротилу этого бизнеса звали Яковом Семеновичем Кушнаревым.

Небольшую фабрику, основанную в 1853 году, он получил в наследство от отца. Всего-то и тру­дились на него, что один крошильщик да два рабочих. Но прошло время, и на углу Таган­рогского проспекта и Пушкинской улицы по­явилось новое трехэтаж­ное здание настоящей табачной фабрики. Здесь уже работали без мало­го полторы тысячи че­ловек. Как и большин­ство ростовских про­мышленников, Кушнарев не чурался сам зани­маться сбытом своей продукции. Торговлю вел по всему миру. Собственные ма­газины Кушнарева открылись в обеих российских столицах, Баку и Одессе...

Конкуренция между Асмоловыми и Кушнаревым была нешуточ­ная, но в конце концов они стали партнерами. Бизнес Кушнарева и братьев Асланиди (были и такие знаменитые ростовские табачни­ки) объединился с асмоловским. Образовалось «Акционерное обще­ство «В.И. Асмолов и К⁰». Среди поклонников его продукции были последний российский император Николай II и Лев Толстой.

Ростовский табак не единожды получал похвальные листы и ме­дали на выставках в Москве, Санкт-Петербурге, Вене, Париже и даже в заокеанской Филадель­фии. Табак и папиросы отправ­лялись с берегов Дона в Герма­нию и Швецию, Францию и Бель­гию, Японию и Китай...

Для каких бы целей ни велось в Ростове строительство - для собственных нужд коммерсантов и промышленников или «на бла­го общество» - все шло впрок нашему городу. Ростов стреми­тельно преображался и хорошел. Особенно если учесть, что город­ские толстосумы нередко ста­рались перещеголять друг друга.

Так, в 1890-е годы на углу Большой Садовой и Большого проспекта (Ворошиловского) был построен доходный дом конезаводчика Карапета Чернова (те­перь на первом этаже этого зда­ния - кафе «Академия» и не­сколько магазинов). Первоначаль­но возведено было только четы­ре этажа. Пятый появился позд­нее - в виде надстройки.

Поговаривали, что ввысь дом стремился для того, чтобы «до­гнать и перегнать» строящийся че­рез дорогу - по другую сторону Большого проспекта - дом Мел­коновых-Езековых. Но сделать это удалось только с помощью хитро­сти. Когда выяснилось, что купо­ла на соседнем здании выше, на доме Чернова появилась колонна­да, - как говорится, ни к селу ни к городу. Ростовчане прозвали за это дом Чернова «домом с колон­нами на подпорках». Сегодня эти «колоссы на глиняных ногах» вы уже не увидите.

В новом доходном доме, как водится, поспешили арендовать помещения владельцы магазинов и солидных финансовых учрежде­ний. Среди них были «Купечес­кое общество взаимного кредита» и «Сельскохозяйственный банк».

Согласно легенде, к строитель­ству дома Маргариты Никитичны Черновой (вероятнее всего, одно­фамилицы К. Чернова) приложил руку представитель еще одного могущественного ростовского се­мейства. Поговаривали, что у Черновой, которая была чрезвы­чайно хороша собой, был роман с представителем рода Парамо­новых. Он, мол, и построил для своей возлюбленной двухэтажный дом с изящной башенкой на углу Большой Садовой и Никольского переулка (теперь Халтуринский). Первый этаж, само собой, сда­вался в аренду. Здесь обоснова­лись аптека Шамковича и «Тор­говый дом Юлиуса Гарохова».

Одним из самых помпезных ку­печеских особняков стал дом Ни­колая Парамонова - сына осно­вателя семейного бизнеса Елпидифора Парамонова. Он был по­строен в стиле русского класси­цизма на Пушкинской улице (сей­час это здание библиотеки Рос­товского государственного универ­ситета). К дому примыкал неболь­шой участок земли. Значительную часть территории занимал сад с фонтаном, вокруг особняка - цве­точные и ковровые клумбы.

Для семьи дочери владельца еще  одного  торгового  дома  - «Великанов С.И. Посуда» был по­строен двухэтажный особняк на Казанской улице (теперь Серафи­мовича). Сегодня в этом здании находится художественное учили­ще имени М.Б. Грекова.

Как пишут в своей книге «Ар­хитектурная летопись Ростова-на-Дону» Г.В. Есаулов и В.А. Черницына, по-настоящему столич­ный масштаб ростовская заст­ройка приобретает после того, как заказы на возведение зда­ний в нашем городе стал полу­чать петербургский архитектор, академик Александр Никонорович Померанцев.

Именно он был автором про­ектов Городского дома, доход­ного дома Генч-Оглуева (здание магазина «Океан»), гостиницы «Большой Московской» (теперь просто «Московской»). Послед­няя была совместным проектом с нахичеванским архитектором Н.Н. Дурбахом.

Среди других архитекторов, ко­торые формировали облик нового города, можно назвать Н.М. Соко­лова, Л.Ф. Эберга, В.О. Шервуда.

Один из современников воро­тил ростовского бизнеса так опи­сывал достоинства центра Росто­ва: «роскошные магазины, всюду трех-, четырех- и даже пятиэтаж­ные дома, и всюду постоянное, оживленное движение большого торгового города. Несмолкаемый шум экипажей, звонки трамваев, многочисленные разносчики, га­зетчики, посыльные и говор мно­гочисленной уличной толпы... Большая Садовая улица и часть Пушкинской улицы между Таган­рогским проспектом и Николаев­ским переулком, дорога к вокза­лу и Вокзальная площадь осве­щаются электрическими фонаря­ми: другие, более значительные улицы освещаются газом, а ок­раины пользуются керосином и доныне».

Конечно, с тех пор наш город сильно изменился. Где-то стал лучше, где-то, возможно, и хуже. Но вряд ли кто-то будет спорить с тем, что за время подготовки к празднованию 250-летия Ростова во многом удалось вернуть цент­ру города и, прежде всего Боль­шой Садовой, былой блеск. И в этом немалая заслуга нынешних ростовских предпринимателей. Восстанавливая былой облик го­рода, они одновременно созда­ют его сегодняшнее лицо - лицо Ростова XXI века. Ультрасовре­менный фасад нового помещения «Южного Торгового Банка» (угол Большой Садовой и Соколова) - яркое тому подтверждение.

ВЛИВАЛИСЬ ВОДЫ ДОНА И В ТЕМЗУ, И В ХУАНХЭ

Как уже сообщал «Вечерний Ростов», совсем недавно на Большой Садовой, 77/24, распахнул двери новый офис «Южно­го Торгового Банка». В его сверкающих витринных стеклах от­ражается жизнь миллионного города, а оригинальное решение фасада здания призвано символизировать гранитную прочность фундамента и в то же время демонстрировать открытость, про­зрачность деятельности банка.

Недаром два года подряд, по оценкам местной прессы, «ЮТБ» (лицензия ЦБ РФ № 2478 от 16.05.2000 г.) называется «самым динамичным», а в рейтинге региональных банков занимает чет­вертую позицию. Доходы, полученные в прошлом году, в 3,5 раза выше показателей 2000 года. Во всесторонней поддержке акци­онеров, в доверии всех клиентов банк видит залог своей успеш­ной деятельности. А ведь эти качества были отличительной чер­той ростовских банкиров, промышленников и купцов, которые по сути и создали город Ростов-на-Дону, за считанные годы пре­вратившийся из поселения при крепости святого Димитрия Рос­товского в мощный индустриальный центр Юга России. Таким он остается и сейчас, несмотря на многие проблемы и невзгоды.

Как все это начиналось? «Южный Торговый Банк» и редакция газеты «Вечерний Ростов» решили вспомнить о тех далеких, но всегда близких сердцу ростовчан годах.

Если вы с самого начала при­нимали участие в путешествии во времени, в которое мы отправи­лись вместе с «Южным Торговым Банком», то определенное пред­ставление о Ростове позапрошло­го века у вас уже сложилось. Раз так, с известным сравнением на­шего города с американским Чи­каго вы, скорее всего, согласитесь.

Чем же больше всего был зна­менит «русский Чикаго»? Конеч­но, торговлей. Далеко за преде­лы не только донского края, но и России отправлялся ростовский товар. Наших купцов знали по всему миру.

Конечно, так было не всегда. Долгое время торговля с ино­странными государствами была делом весьма хлопотным. Ведь собственной таможни в Ростове не было, ближайшая находилась в Таганроге.

Ростовских коммерсантов такой порядок вещей, конечно же, не устраивал. Да и не только их. Ясно было любому: отсутствие таможни препятствует процветанию города. Но прошел не один десяток лет, прежде чем нескон­чаемые жалобы ростовских куп­цов были услышаны властями.

20 сентября 1835 года прави­тельственным указом в Ростове была учреждена таможенная зас­тава, которая была наделена правами таможни. С экономичес­кой зависимостью от Таганрога было покончено.

Уже в год открытия таможни в Ростове заметно оживилась тор­говля с иностранными государ­ствами. Причем на достигнутом никто останавливаться не соби­рался. Если в 1836 году в Рос­тов пришло 262 судна и отпра­вилось из Ростовского порта 542, то 14 лет спустя, только за один 1850 год, прибыло 2076 и отпра­вилось 2462 судна. Общий же торговый оборот к 1859 году уве­личился в 30 раз! Ни один дру­гой порт на юге России не знал столь стремительного роста тор­гового оборота с заграницей.

«С тех пор, - пишет один из исследователей истории Ростова, - история этого города есть ис­тория его торговли и благоуст­ройства, ибо вдали от всякого ру­бежа он непосредственно не уча­ствовал ни в одном из полити­ческих событий... а, напротив, с основанием прямых сношений с Европой посредством одесских, греческих и английских домов, устроивших в нем свои конторы, он сделался одним из важней­ших рынков равно для внутрен­ней, так и международной тор­говли Южной России».

Что же грузили на суда, от­правляющиеся в далекий путь от берегов Дона? Главной статьей экспорта все более становилась пшеница, а еще - льняное семя, шерсть, сало, икра, кожа, железо и прочее.

Через город экспортировалось огромное количество зерна, леса, меда. В Россию же через Рос­товский порт ввозились фрукты, вина, табак, мануфактура.

Значительная часть хлебных гру­зов уходила в Европу. Суда с пшеницей шли в Голландию, Анг­лию, Италию, Грецию, Испанию, Францию. В Германию отправлял­ся ячмень. Причем ростовским хлеботорговцам приходилось вы­держивать серьезную конкуренцию с американскими экспортерами.

Как мы уже рассказывали, в Ростове учреждена была и спе­циальная «железная биржа», ко­торой принадлежали в порту луч­шие складские помещения. Же­лезо направляли главным обра­зом в Турцию, откуда оно выво­зилось в страны Азии, в Египет и на острова Средиземного моря.

Ростовский порт по грузообо­роту стал третьим в стране по­сле Петербургского и Одесского. Фактически Ростов был южным торговым форпостом России.

Для продвижения своего товара ростовские коммерсанты предпринимали все возможные средства, в том числе старались участвовать во всевозможных выставках. Нередко такое учас­тие оказывалось весьма успеш­ным. Табак, мука, другие произ­веденные в Ростове товары от­мечались медалями и диплома­ми, которыми гордились не толь­ко те, кто их завоевывал, но и все ростовское купечество.

Не заметить происходящий подъем южного города было не­возможно. Как растущий эконо­мический центр, Ростов стал при­обретать широкую известность. «К числу новых рынков, открытых для отечественной торговли, - пи­сал в 1850 году обозреватель «Московитянина», - принадлежит город, существования которого до 1830-х годов никто не подозревал. Это - город Ростов-на-Дону».

В купеческом Ростове, в кото­ром торговать стремились все, кто имел хоть какой-то капитал, находилось место и для инозем­ных коммерсантов.

Где только не обнаруживались следы иностранного капитала! Французы заправляли портландцементным заводом «Союз», бельгиец Теодор Нитнер владел чугунолитейным и механическим заводами... К началу XX века каж­дое третье промышленное пред­приятие Ростова принадлежало иностранцам.

Впрочем, наши купцы тоже были не лыком шиты. Скажем, у торго­во-промышленного товарищества «А. Кузнецов и К⁰» была собствен­ная чайная фабрика в китайском городе Ханькоу. Это товарищество было крупным поставщиком в Рос­сию не только «чисто китайского», но и цейлонского чая.

Что касается ростовских дел, то особенно легко, почти без боя, ростовские предприни­матели отдавали при­шлым конкурентам но­вые, высокотехнологич­ные отрасли. Концессии на трамвай, водопровод, газ, электрическое осве­щение - все оказыва­лось в руках иноземных фирм.

Само собой, и очеред­ная суперновинка - те­лефон - пришла в Рос­тов не без помощи ино­странных концессионеров. А именно - немецкой фирмы Зигеля. Вот толь­ко стоило удовольствие поболтать по телефону очень дорого - 125 руб­лей с одного аппарата в год. Позволить себе это могли не многие. К началу XX века в Ростове насчитывалось чуть более тысячи абонентов. А в 1910 году, когда срок концес­сии уже закончился, в Ростове появился первый телефон-авто­мат. Он был установлен в Город­ском саду. Позвонить с этого те­лефона-автомата можно было «всего» за 10 копеек.

Приезжало в Ростов и немало иностранцев попроще. Как и жи­тели других городов и сел Рос­сии, они надеялись заработать в торговом южном городе свой ку­сок хлеба. Некоторым везло, дру­гим не очень. Скажем турецко-подданного Хамета-Али, беспеч­но ехавшего по рельсам в хлеб­ной развозке, сшиб трамвай...

Связи с некоторыми странами становились настолько тесными, что возникала необходимость по­явления в южном провинциальном российском городе их представи­телей. В результате более десятка иностранных консулов, постоянно проживавших в нашем городе, получали жалованье из-за границы.

Среди них были Вильям Мар­тин, представлявший в нашем го­роде Великобританию, германский консул Юлий Винкель, австро-вен­герский Коломан Кания де Кания. Португальским вице-консулом был зять известного ростовского «та­бачного короля» Кушнарева - Е.Г. Кундури, который одновре­менно занимал пост председате­ля правления Азово-Донского бан­ка и председателя Совета Ростов­ского Купеческого банка.

В Ростове были также открыты консульства Аргентины, Греции, Испании, Персии, Турции, Фран­ции, Швеции... Был в Ростове даже бразильский консул, кото­рый жил в доме Каяловых на Большой Садовой (теперь здесь магазин «Ландыш»).

До сих пор стоит здание аме­риканского консульства на Боль­шой Садовой, 125. Теперь в этом двухэтажном здании, построенном «с привкусом» готики, находится Дом художника.

А вот греческая церковь во имя Благовещения Пресвятой Богоро­дицы не сохранилась. Ее строи­тельство завершилось в 1909 году, а ктитором и попечителем церкви был греческоподданный Харлампий Афанасьевич Феофани. Лю­бопытно, что когда церковь толь­ко закладывалась, в котлован бро­сали золотые монеты и драгоцен­ности. Об этом, в частности, рас­сказал в своей недавно вышед­шей книге «Ростовский монетный двор» известный ростовский краевед Валерий Николаевич Лобжанидзе.

Уже после Великой Отечествен­ной войны здание церкви существенно перестроили. Теперь здесь находится театр кукол. А в здании располагавшейся по соседству церковноприходской школы - Ро­стовский Дворец бракосочетания.

Различный иностранный товар запросто можно было купить в ростовских магазинах и торговых представительствах - начиная, пардон, от нижнего белья и за­канчивая... земледельческими ма­шинами.

Последние в широком ассор­тименте предлагало товарищество «М. Гельферих-Саде» - «един­ственный представитель перво­классных заграничных заводов, производящих земледельческие машины». Товарищество занима­ло здание на Большой Садовой, в котором теперь находится об­ластной музей краеведения.

А в «собственном доме» на углу Большой Садовой и Почтового (Островского) переулка размеща­лось ростовское отделение това­рищества «А. Эрлангер и К». Оно представляло швейцарские и не­мецкие заводы, производящие станки и оборудование для мель­ничного производства.

Можно было «достать» в Росто­ве и знаменитые швейные машин­ки фирмы «Зингер» - в магазине, который находился на первом эта­же гостиницы «Большая Москов­ская», ставшей позднее просто «Московской»...

Много донской воды утекло с тех времен. В наши дни тоже не проблема найти в ростовском магазине заграничный товар. Да и славу ростовских купцов нынешние ростовские предприни­матели пытаются вернуть, в том числе и продавая продукцию своих предприятий за рубеж. Лиха беда начало?