Об американском актёре Викторе МЕРИНОВЕ наша газета писала в минувшем году. За рубежом он снял фильмы и сыграл десятки ролей.

    Недавно он снова приехал в Ростов и рассказал нашей газете загадочные истории, которые случались в его жизни.

«На следующий день отца арестовали»

     В Ростов Виктор Иванович приезжает раз в году — навещает родственников. Здесь будущий актёр родился в 1922 году, здесь окончил школу и театральное училище.

   — Мой отец до войны работал начальником железнодорожного вагона-люкс. Возил членов Политбюро и обкомовскую верхушку. Помню, была прохладная летняя ночь. Мне 15 лет. И снится оружие. Знаете, такой ствол автомата, который вроде на кого-то направлен, но, кроме ствола, ничего не видно — как в тумане. И вдруг — бабах! — выстрел. Я вскочил с кровати. Проснулись и родители. Оказалось, в моей комнате лопнула толстая стенка деревянного шифоньера — и такой страшный звук раздался… Мама запричитала: дескать, не к добру. «Прекращай эти женские вопли», — приказал папа. Подошёл к графину с водой, взял в руку пустой стакан, и… в стакане выпало дно. Сон, шкаф, стакан… Три странные истории подряд. Возможно, я бы и не запомнил эту ночь. Но на следующий день произошло страшное: отца арестовали и приговорили к расстрелу за то, что он якобы готовил покушение на членов Политбюро.

 «Я выхватил газету из рук изумлённого поляка»

     — И всё же судьба была благосклонна к нам. Началось следствие. Поговаривали, что кто-то из друзей моего отца был знаком с генпрокурором СССР Вышинским, — продолжает Виктор Иванович. — В итоге расстрел папе заменили лишением свободы сроком на 5 лет, а потом освободили досрочно. Когда он вышел, началась война…     И я вновь был разлучён с отцом.

    В годы войны Виктор Меринов играл в Театре Красной Армии СКВО, разъезжал с бесконечными гастролями по воинским частям. Зимой 1942-го его схватили фашисты и повезли в концлагерь. По дороге на территории Венгрии он удачно бежал, скитался без денег и документов и едва не умер с голоду.

   — Я познакомился с одним русским парнем, и мы решили, что оставаться в Венгрии очень опасно, — продолжает Меринов. — Ночью пошли в Карпаты, чтобы перебраться на территорию Польши. Долго шли, больше суток, по пояс в снегу. Но когда оказались в Польше, там было намного теплее. В каком-то городке сидел поляк и читал украинскую газету. Наша армия, заняв Краков, выпускала «Краковские вести». Не знаю, что на меня нашло, но я молча выхватил газету из рук изумлённого поляка. На последней странице я вижу объявление, которое дал мой отец. Он писал, что если кто-то его разыскивает, то он перебрался в Польшу. И указывал свой адрес.

    Вскоре Виктор Иванович встретился с отцом. Оказалось, что он дал одно-единственное объявление. И если бы не газета, судьба разлучила бы их навсегда. Экземпляр тех судьбоносных «Краковских вестей» Меринов бережно сохранил и привёз в этом году, чтобы передать в дар Областному музею краеведения.

 «Она даже не подняла на меня глаза»

      Через несколько лет Виктор Иванович женился на балерине, беженке из Киева Ольге Кухарской, с которой и прожил всю жизнь. В минувшем году она скончалась.

    — Победу мы встретили в Южной Баварии, — продолжает Виктор Иванович. — А в 1949 году жена, трёхлетний сын Женька и я отправились в Бразилию. Конечно, хотелось вернуться на Родину, но мы боялись репрессий.

     С тех пор Меринов жил в Бразилии, затем в США, играл на Бродвее и снимался в американских картинах. Но чем больше после войны проходило времени, тем больше он страдал из-за разлуки с родителями. Мечтал написать им письмо, но знал, как может навредить такое письмо жителю Советского Союза.

     — И вот наступил момент, когда я не выдержал и пошёл к гадалке, — говорит Виктор Иванович. — Вошёл к ней в дом. Смотрю — огромная чернокожая женщина. Она даже не подняла на меня глаза, но, глядя в пол, сказала: «О матери думаешь? Скоро будет связь». Но следующая её фраза меня потрясла. Она сказала: «У тебя бизнес намечается. Не начинай — потеряешь деньги». Больше к гадалкам я не обращался, потому что всё сбылось.

Как ростовчанин Утёсова спас и обидел Любовь Орлову

Американский артист, уроженец Ростова-на-Дону Виктор Меринов пару лет назад стал постоянным читателем «АиФ на Дону». А недавно он рассказал нам любопытную историю из своего довоенного детства:

— До войны мой отец Иван Фёдорович Меринов работал начальником правительственного поезда, который возил по Кавказскому побережью членов Политбюро, — вспоминает Виктор Иванович. — Эти вагоны курсировали между Ростовом и Сочи либо между Ростовом и Пятигорском. Был конец тридцатых годов — опасное время, но это не мешало отцу заводить знакомства со знаменитыми людьми. Например, он был в приятельских отношениях с Утёсовым, который в ту пору переживал пик своей славы. Однажды в Сочи выяснилось, что Утёсову нужно ехать на концерт в другой город, а билеты на пассажирские поезда оказались раскупленными. Леонид Осипович обратился к моему отцу, и отец, рискуя положением, посадил его в вагон-люкс, где обычно ездили члены правительства. Едва поезд тронулся, в вагон пришёл с проверкой главный ревизор железной дороги. Он подошёл к отцу, но тот сказал: «Я здесь начальник поезда и категорически запрещаю вам делать ревизию». Разгорелся конфликт, но в довершение ко всему отец потребовал, чтобы ревизор вышел на ближайшей станции. За такой проступок, конечно, должно было последовать наказание. Когда поезд прибыл в Ростов, папу вызвал к себе начальник железной дороги и с порога обрушился с криком: «Иван, ты что себе позволяешь?! Ты понимаешь, кому ты отказал?!» На это папа очень спокойно ответил: «Мне доверили поезд, поэтому я должен хранить спокойствие пассажиров. Ревизор ворвался с проверкой, а у меня там, в купе, был Енукидзе с голыми бабами». В ту же секунду начальник дороги сменил гнев на милость. «Ну так бы сразу и сказал», — произнёс он и повысил отцу зарплату.

В следующий раз к Ивану Фёдоровичу обратилась великая актриса Любовь Петровна Орлова — по записке от Утёсова. Но тот отказывался посадить Орлову в вагон-люкс. Очевидно, опасался, что во второй раз ревизора обхитрить не удастся. Правда, после долгих уговоров он всё же не устоял перед обаянием великой актрисы и спрятал Любовь Петровну в своём купе, чтобы она благополучно доехала до Ростова…

Виктор Меринов: «Всю жизнь я убегал от смерти»

Американский артист и режиссёр, уроженец Ростова Виктор МЕРИНОВ несколько лет назад стал постоянным читателем «АиФ на Дону».

Каждую неделю в своём доме на берегу океана во Флориде он включает компьютер, чтобы зайти на сайт нашей газеты. Сегодня это единственная его связь с любимым городом, откуда он мальчишкой уехал в годы войны.

Правда, изредка актёр приезжает в Ростов, чтобы навестить родственников и, конечно же, рассказать читателям «АиФ на Дону» очередные истории из своей жизни. На этот раз разговор продолжался несколько часов. После долгого отсутствия Виктор Иванович решил рассказать нам о своей дружбе со знаменитостями и об удивительных поворотах судьбы, но началась наша встреча с разговора о необъяснимых явлениях…

Молитва остановила стаю волков

— Когда я летел в Ростов, то думал, почему люди на сцене становятся другими, — говорит Виктор Иванович. — Вы знаете, что на Бродвее однажды я чуть не сорвал спектакль, поскольку у меня начался приступ сильного кашля. Перед выходом на сцену меня поили тёплым чаем, но всё равно лающий кашель никуда не исчезал. Что делать? Отменять спектакль глупо, потому что он уже идёт. Я понимал, что сейчас провалю свою роль, но всё-таки набрал воздуха в грудь и вышел на сцену. Произношу первую реплику — не кашляю. Затем вторую, третью. Кашля словно не бывало. И вдруг чувствую, что могу свободно говорить. Я отыграл свою роль, а когда опустился занавес, сильнейшие приступы кашля начались вновь.

Почему на сцене ничего не болит, не может объяснить никто. У самого же Виктора Ивановича на всё одно объяснение:

— Просто я очень везучий человек, — часто повторяет он во время нашей беседы.

В самом деле, он много раз был на волоске от смерти, но чудом оставался жив.

— В первый раз я должен был погибнуть ещё в 1924 году, — говорит он. — Произошло это на Дону, когда родители повезли меня, семимесячного, к родственникам в Каменку. Время было голодное, и все стремились в деревню, где можно было прокормиться. Погостили, нас оставляли ночевать, но отец настоял на своём и мы поехали на санях домой. Возвращаться из Каменки пришлось в лунную ночь. Вскоре нас стала преследовать стая волков. Кобыла храпела… Отец подгонял её, мама громко молилась и прижимала меня к своей груди. И вдруг вожак остановился и стал завывать, а за ним и вся стая. Мама, вспоминая этот случай, говорила, что это молитва остановила волков. Я этого, конечно, не помню, поскольку спокойно спал в морозную ночь у мамы на руках.

В детстве ещё не раз смерть будет подкрадываться на цыпочках. Однажды 5-летний Витя свалится в бочку с дождевой водой и остался жив только благодаря соседке, которая случайно увидела на дне его тело. В другой раз в 30-градусный мороз он провалится под лёд, сбежав на Дон после школьных уроков. Однако всё это ерунда по сравнению с тем, что пришлось Меринову пережить на войне и в последующие годы.

Во сне раздался выстрел

— Возможно, я и не попал бы в плен к фашистам, если бы не личная обида моего отца на Сталина, — продолжает Виктор Иванович. — А поскольку я обещал говорить о тайных знаках судьбы, то должен вспомнить вещий сон, который предупреждал нас об опасности. Но для начала скажу, чего мы боялись. Мой отец являлся начальником поезда-люкс, который возил членов Политбюро из Ростова-на-Дону на Кавказское побережье. Летом 1935 года к поезду прицепили вагон, в котором Сталин ехал в санаторий. Ночью правительственный состав проезжал через Армавир, где была короткая остановка. Едва поезд стал набирать ход, как вдруг раздался выстрел. Отец скомандовал сделать экстренную остановку. Тут же к нему подбежал один из членов бригады: «Товарищ Меринов, предотвращено покушение. Неизвестный диверсант вскочил на подножку поезда, имея явное намерение проникнуть в вагон. Зоркий глаз и твёрдая рука нашего работника сняли диверсанта».

Как потом выяснили, на подножку вскочил слесарь железнодорожного депо, который изредка подъезжал к дому подобным образом. Сталину, понятно, ничего не сообщили, но через какое-то время отца Виктора Ивановича арестовали и приговорили к расстрелу.

— Вы знаете, предстоящий арест я видел во сне и долго ругал себя, что не придал этому значения, — говорит Виктор Меринов. — Мне снилось оружие — и вдруг выстрел. Я  вскочил с  кровати. Проснулись и  родители. Оказалось, что в моей комнате лопнула толстая стенка деревянного шифоньера  — и  такой страшный звук раздался… Мама запричитала: дескать, не  к добру. «Прекращай истерику», — приказал папа. Подошёл к  графину с  водой, взял в  руку пустой стакан, и… в  стакане выпало дно. Сон, шкаф, стакан… А в следующую ночь за отцом пришли.

Личная обида на Сталина

Позже расстрел заменили тюремным заключением. Отец вышел на свободу накануне Великой Отечественной войны. Виктор Меринов к тому моменту был студентом Ростовского театрального училища, играл в массовке в Театре имени Горького, а когда началась война, стал артистом Театра Красной Армии СКВО.

— У папы была личная обида на Сталина, — признаётся Виктор Иванович. — Он рассказывал мне, как его сажали на раскалённую печку, били, требовали признаться в покушении на членов Политбюро. И как бы папа ни оправдывался, ему не верили и продолжали пытки. Поэтому, когда началась война, он решил бежать в Швецию, где было спокойно. Я хотел остаться, но папа очень меня уговаривал бежать с ним. И вот мы направились к украинской границе, а на подъезде к Польше меня взяли в плен фашисты и повезли в концлагерь.

О дальнейших скитаниях наша газета уже писала (см. «АиФ на Дону» номер 9, 2006). Виктору Ивановичу чудом удалось бежать из плена, скрываться в Баварии… А после войны стало понятно, что возвращаться в СССР очень опасно: бывших пленных расстреливали. Поэтому из Европы он с женой (артисткой киевского балета) и маленьким сынишкой отправился в Бразилию.

— Мне говорили, что туда переселилось много наших сограждан, — вспоминает Виктор Иванович. — Я поверил. И, долго не раздумывая, купил билеты на пароход.

Американский президент благодарил ростовчанина

Виктор Иванович готов часами рассказывать о том, как по прибытии в Бразилию ему сделалось дурно. Оказалось, что кругом все говорят исключительно по-португальски и не понимают даже немецкого языка. И всё же он, не зная языка, сумел убедить театральную администрацию в том, что является первоклассным гримёром (хотя прежде гримом не занимался). Так он поступил в театр, а позже сыграл там и множество ролей.

В начале 1960-х годов его пригласили в Нью-Йорк работать ассистентом на легендарном «Салливан шоу» — вечерней телепередаче, которую смотрели едва ли не все жители Америки. Подчас героями программы становились советские артисты и музыканты, которые были на гастролях в США. Так, Виктор Иванович познакомился с Майей Плисецкой, Арамом Хачатуряном, Святославом Рихтером, Михаилом Ножкиным, встретился с Сергеем Бондарчуком, с которым до войны учился в Ростове, в Театральном училище.

— Особенно памятна была встреча с Плисецкой, — вспоминает Виктор Иванович. — Ещё до начала шоу она осмотрела сцену и заявила, что танцевать на ней не сможет, поскольку очень скользко. К её приезду и правда тщательно надраили пол, причём до такой степени, что он блестел как зеркало. До начала выступления остаются считанные минуты, у режиссёра паника. Тогда я пошёл на отчаянный шаг. Принёс из буфета два ящика кока-колы и попросил помощников побрызгать пол. Он в ту же секунду стал липким. Шоу было спасено… А потом Плисецкая долго искала слова, чтобы поблагодарить меня. Объясняла что-то жестами, но я вдруг сказал ей: «Не затрудняйте себя, вы можете говорить по-русски».

Вскоре гостем той же студии стал президент США Никсон. Он выступал с какой-то программной речью. Виктор Меринов его гримировал, а после прямого эфира, когда Никсон вернулся в гримуборную, Меринов ему сказал: «Господин президент, простите, что даю вам совет, но мне кажется, нужно было сказать избирателям, что два часа назад сожгли свою речь, написанную для выступления, и пришли в студию поговорить искренне». Никсон заинтересовался, а через две недели в доме Виктора Меринова раздался звонок в дверь.

— Вам прислали книгу, — сообщил незнакомый мужчина..

Виктор Иванович принял от незнакомца увесистый подарок. Когда развернул пакет, то увидел толстое издание, написанное президентом. На титульном листе солидным почерком было написано: «Виктору Меринову с благодарностью за ценный совет. Никсон». А позже Виктор Иванович узнал, что президент стал пользоваться этим советом.

…Сегодня книга по-прежнему хранится в американском доме Меринова среди множества других книг с автографами. Правда, теперь здесь очень одиноко. Сын Виктора Ивановича (популярный во Флориде фотодизайнер) живёт отдельно. А недавно ушла из жизни супруга Виктора Ивановича — та самая киевская балерина, с которой они однажды отправились в неведомую Бразилию. Сегодня долгими вечерами он тоскует по Ростову:

— Ростов для меня теперь — главный город планеты. Америка опустела с уходом жены…