УМНЫЙ + УМНЫЙ + УМНЫЙ = ?..

    С того момента, когда, успешно сдав вступитель­ные экзамены, абитуриент Александр Белоконь стал студентом мехмата Ростовского государ­ственного университета, прошло более 40 лет.

МОГ ЛИ он подумать тогда, что отныне вся его жизнь бу­дет связана с РГУ. Придет вре­мя и он возглавит этот вуз - один из крупнейших, ведущих вузов страны? С этого вопроса мы и начали беседу с доктором физико-математических наук, ректором РГУ, а кроме того, - действительным членом Меж­дународной академии Высшей школы, гуманитарной и экологических академий и прочая, прочая, прочая - Александром Владимировичем Белоконем в канун его 60-летия.

      - Я собирался работать в ка­ком-нибудь КБ - была такая детская мечта. Не сбылось, но я не жалею работать в универ­ситете ничуть не хуже, чем в КБ вокруг – молодежь. С ней всегда интересно. К тому же после окончания университета мне крупно повезло: я попал на кафедру Воровича. Это было даже не везение. Это, можно сказать, было счастье. А стать когда-нибудь ректором? Нет, об этом не мечтал.

      - Студенту Белоконю лек­ции прогуливать случалось?

    Что же это за студент, который ни разу не прогулял ни одной лекции? Мы тогда увлекались кино, фильмы бывали хорошие, но на эти хорошие трудно было достать билеты. Если билет удавалось достать и стоял выбор между лекцией и кино, выбирали как правило, кино.

     - Любой лекции могли предпочесть   хороший фильм?

     - По лекциям мы конечно готовились. Но больше стремились читать книги хорошие и разные. Их в то время не так-то просто было достать.

     - Сейчас на книжных раз­валах книг - великое множе­ство, и вообще много таких возможностей, о которых студентам прежних лет не приходилось и мечтать. Вам хотелось бы начать все сна­чала, чтоб снова - 17 лет, снова - вступительные экза­мены на мехмат РГУ?

     - Не отказался бы, но при одном условии: чтобы рядом были те же друзья и те же учителя.

Мое будущее фактически определили два школьных учи­теля. Один из них не боялся от­ветственности и разрешал де­лать то, что другие учителя не допускали. А второй был про­сто талантливый человек, пре­красный рассказчик, ко всему прочему - бывший артилле­рист. Он произвел на меня гро­мадное впечатление.

    Каждую неделю мы писали как минимум две контрольные по математике, причем не на уроке, а за час до начала заня­тий: это было его требование.

      - И ученики не считали его извергом?

     - Были недовольные. Даже среди родителей: он был очень строг, получить у него высокую оценку было не так-то просто. Зато математику в классе зна­ли все. И когда потом прихо­дилось сдавать экзамены, все получали пятерки. Безо всяко­го репетиторства.

    Он был у меня на защите кан­дидатской диссертации. И дожи­ви он до того дня, когда я защи­щал докторскую, пригласил бы и на докторскую, хотя ее защи­щал в Санкт-Петербурге.

Я вообще к учителям (школьным, вузовским) отно­шусь с большим почтением. Но, по мне, учитель - это не пере­датчик знаний, а тот, кто видит в ученике личность, способен пробудить в нем способности, о которых сам ученик возмож­но, еще и не подозревает. Это - редкий божий дар.

     - Такой взгляд на миссию учителя - отличительная спо­собность менталитета, сфор­мировавшегося под влияни­ем идей русской классичес­кой литературы?

- Однажды за границей мне довелось побывать на одном из заседаний в мэрии, когда обсуж­далась проблема: почему уезжа­ют из этого города пенсионеры?Эта проблема тянула за собой ряд других и была чревата не­хорошими последствиями. По­этому в мэрии устроили свобод­ное обсуждение этого вопроса, пригласив и предпринимателей, и банкиров и молодых рабочих и студентов, - словом, предста­вителей всех городских слоев.

     За "круглым столом" все были равны: никто никого не ругал и не высмеивал. Мне запомнился один молодой чело­век, который выдвинул, мягко говоря, неосуществимую идею. И что же? Не успел он сказать, как поднялся предприниматель, принялся его хвалить, а потом стал развивать эту идею так, что она превратилась в полную свою противоположность. И это уже было действительно деловое предложение.

     Молодой человек зарделся: его похвалил человек, который занимает в этом городе видное положение! Я думаю, он и впредь не будет молчать и, мо­жет быть, когда-нибудь и в са­мом деле придумает что-нибудь стоящее. А может, и нет. Но не­редко и глупость, сказанная в таких обсуждениях, научных спо­рах наталкивает других людей на умную мысль.

     Вот недавно мы говорили о том, кто должен работать в элит­ной лаборатории. Самые ум­ные? Ничего подобного. Если самых умных собрать в одну лабораторию, очень скоро она превратится в заштатную. В коллективе, способном разрабатывать продуктивные идеи, должен быть лидер и те, которые не со­всем понимают проблему, но задают вопросы, которые зас­тавляют мыслить других, спо­собных к поиску нестандартных решений.

      - Многие математики, на­чиная с Пифагора, а пожалуй, и раньше, были еще и фило­софами. Вас математика подвела к принятию неких жизненных формул? Если в глобальном плане: как сде­лать так, чтобы те же учите­ля получали достойное жалование.

    - Я был доверенным лицом Путина и агитировал с утра до вечера. Я думал тогда и считаю по сей день все, украденное у страны, надо вернуть. Я не по­нимаю этих доводов о неизбеж­ности первоначального - воров­ского этапа - накопления капи­тала. Если человек получает до­ход в 80 миллионов долларов в год потому, что за бесценок, по какому-нибудь чубайсовскому ваучеру купил нефтяную вышку, я не понимаю, почему он уверен, что вся нефть, что под вышкой, - его и почему с этим мирится государство? Почему никто не вспоминает о тех геологах, про­сто рабочих, которые в ужасных условиях трудились когда-то, чтобы обнаружить это место­рождение, пробурить скважину, установить эту вышку?

    И как математик, и как чело­век, проживший немало, я уве­рен, что при нормальном, спра­ведливом управлении государ­ством и распределении доходов Россия жила бы неплохо и учи­теля не бедствовали. И я думаю, что так и будет. Мне верилось, что эта справедливость наступит скоро. Но со сроками я, к сожа­лению, ошибся.

    - Я где-то прочла, что ны­нешний джентельменский на­бор складывается из умения водить автомобиль, владения иностранным языком и учас­тия в системе Интернет. А что бы вы сказали на этот счет?

      - Личного автомобиля у меня нет, водить автомобиль не умею и, видимо никогда уже не придется.

      А в систему Интернет входит даже мой внук, которому четыре года. Дедушка от него не от­стает.

Что касается иностранного языка, тут и обстоятельства с детства складывались неблагоприятно, и с учителем не повезло. Хотя с ректором Дортмундского университета мы с женой в течение двух часов общались без переводчика. Поодиночке было бы сложнее, а так жена лучше помнит немецкую грамматику, а у меня в памяти больше немецких слов. Я жалею, что джентльменский набор у меня неполный, но честно говоря в мою молодость иностранный язык и не очень был востребован.

       - А сейчас?

- Сейчас нужен. Но в этом вопросе я придерживаюсь того взгляда, который был у нашего прежнего министра Геннадия Ягодина на физкультуру. Хотя сам я всю жизнь занимался в спортивных секциях, я солидарен с ним в том, что физкультуpa - это личное дело каждого и государственная политика должна быть направлена на то, что бы пробудить в человеке интерес к этому предмету культуре тела, а не загонять студентов в спортзал на два часа в неделю, после чего - боль в мышцах и никакой пользы.

А к джентльменскому набору, о котором вы спрашивали, я добавил бы математические формулы. Рисовать формулы - это по сей день самое любимое мое занятие. Ну и конечно весь этот набор ничто без жизненной цели. Я стараюсь поступать так, чтобы наш университет по-прежнему был ведущим.